Под солнцем тропиков. Советская авантюрно-фантастическая проза 1920-х гг. Том V [Виктор Алексеевич Гончаров] (pdf) читать постранично, страница - 77

с рычажком подъема возле кольца.
Такую штуку сюда мог прислать один только техник. Петька ремнем привязал ящик к ялику Веры, а этот последний
— к своему:
— Садись, Джон.
Но с отлетом он медлил.
С юга летел самолет. В кустах за анархистом шевелились черные косматые головы, до темени выбритые; среди
них Петька узнал стариков из общины Ковровых Змей.
Бамбар-биу давно открыл в ясном небе алюминиевую
птицу, н о с т а р и к о в з а м е т и л л и ш ь т о г д а, к о гда выпустил последний патрон и хотел
у л е п е т ы в а т ь. Старики преградили ему дорогу
копьями. Перестрелка прекратилась. Самолет сел на песок
недалеко от автомобиля. Полицейские делали перебежку.
Жизнь написала и стала читать вслух последнюю страницу из анархистских подвигов Белого Удава, ветрогона и
самозваного чародея. Пионеры пожелали выслушать эту
последнюю страницу, улегшись между яликами на животах.
В тишине солнечного утра прозвучали слова древнего
старца, в котором по разрисовке тела легко было узнать
главного из главных — главаря всего племени Урабунна:
— Стой, Бамбар-биу. Ты не уйдешь. В кустах рассыпано
двести отважных охотников.
Бамбар-биу смотрел волком, недоумевал и молчал.
252

— Мы давно подозревали, — продолжал старец, — что
все напасти, сыпавшиеся на нас в последнее время, связаны с твоим именем. Теперь мы это узнали наверное после того, как ты отнял у Брумлея землю Ковровых Змей. Я
достаточно стар и достаточно мудр, чтобы не принять этого подарка. Твоя деятельность вредна, хоть и болеешь ты
сердцем за нас. И если ты будешь продолжать ее, белые
сотрут нас с лица земли. Пускай берет Брумлей землю обратно, пускай подавится ею, но мы останемся живы...
— Вы глупые черепахи! — взорвался Бамбар-биу.— Я
желал вам лучшей жизни, вы не хотите — не надо, ползайте в грязи, когда вон белые режут воздух...
— Мы согласны немного поползать, — возразил мудрый старец. — Белый мальчик с красным на шее, внук окни-рабата Ленина, тот, который научил ребят Змей строить
большие унгуньи, который научил их делать «туда-сюда»,
чтобы они были сильными, как ребята белых, который научил их не отказываться ни от какого труда и другим хорошим поступкам и который, улетев в небо, через малыша
Дой-ну распространил новые обычаи среди ребят всего племени — этот белый мальчик рассказывал ребятам (я ему
верю), что бороться надо не единолично, а скопом, не одним черным, но вместе с белыми, с той их половиной, что
угнетена, и тогда (я верю ему и своим годам) будет хорошо,
и мы скоро перестанем ползать. Мы будем летать. Мы, старики, отправили ходоков к тем белым, что называются коммунистами, и мы будем отныне бороться вместе с ними,
рука об руку. Вот это я тебе сказал, а теперь мы отдадим
тебя одетым в красно-синее, чтобы нас не преследовали за
твои самочинные поступки. Мы тебя очень жалеем...
По знаку старца колыхнулись папоротники, и десяток
рослых крепких парней окружил анархиста. Он стоял шатаясь...
Размахивая пальмовыми ветвями, из кустов на открытое место вышли два старика. Полицейские, знакомые с обычаями диких, с любопытством пошли им навстречу. Их
было четверо вместе с шофером; пятый, летчик, в нерешительности стоял между автомобилем и самолетом. Но ко253

гда десять чернокожих охотников вслед за стариками вывели страшного преступника, легендарного Бамбар-биу, и
летчик присоединился к группе полицейских.
Снова заговорил главарь Урабунна:
— Белые люди. Мы не хотим враждовать с вами. Вот
вам Бамбар-биу, которого мы не хотим укрывать у себя, мы
его любим, но мы выдаем его вам, чтобы спасти народ от
наказаний.
Один из полицейских вынул блестящие стальные наручники, видимо, приготовленные специально для гиганта, — так они были массивны. Вытянув руки вперед, словно
в столбняке, с неподвижными глазами, Бамбар-биу покорно пошел навстречу неволе.
Но едва холодная сталь коснулась его руки, вздрогнув,
он проснулся. Это горячее солнце, эту яркую зелень, эти
дикие скалы — жизнь! жизнь! — променять на вонючий каземат, на холод могилы, на посмертное ничто, — нет! нет!..
Он смахнул с земли трех полицейских, пинком бросил в
кусты четвертого, смял авиатора ураганным толчком, разбросал кольцо чернокожих и, вырвавшись на простор, пулей свистнул к аэроплану...
Поднявшись и отряхнувшись, полицейские схватились
за оружие, но тут Петька, у которого сердце ходило свинцовым подвеском, молниями взрыл перед ними камень и
песок в смерч раскаленной пыли. Слепящий и сжигающий
занавес взвился между беглецом и преследователями. Десять
«красных головок» израсходовал Петька на то, чтобы гигант завел мотор, разогнался — долго и тяжело разгонялся
по песку — и с торжествующим гудом оторвался от земли...
— Крути рычажок, — сказал Петька Джону, стараясь
быть спокойным и ликование глаз гася суровостью, — у ящика я открутил: сам оторвется.
Три бескрылые птицы гуськом снялись с утеса и вспарили над толпой — растерянной, ошеломленной,