cit anno:
"Но чтобы смертельные враги — бойцы Рабоче — Крестьянской Красной Армии и солдаты германского вермахта стали товарищами по оружию, должно случиться что — то из ряда вон выходящее"
Как в 39-м, когда они уже были товарищами по оружию?
Дочитал до строчки:"...а Пиррова победа комбату совсем не требовалась, это плохо отразится в резюме." Афтырь очередной щегол-недоносок с антисоветским говнищем в башке. ДЭбил, в СА у офицеров было личное дело, а резюме у недоносков вроде тебя.
Первый признак псевдонаучного бреда на физмат темы - отсутствие формул (или наличие тривиальных, на уровне школьной арифметики) - имеется :)
Отсутствие ссылок на чужие работы - тоже.
Да эти все формальные критерии и ни к чему, и так видно, что автор в физике остановился на уровне учебника 6-7 класса. Даже на советскую "Детскую энциклопедию" не тянет.
Чего их всех так тянет именно в физику? писали б что-то юридически-экономическое
подробнее ...
:)
Впрочем, глядя на то, что творят власть имущие, там слишком жесткая конкуренция бредологов...
От его ГГ и писанины блевать хочется. Сам ГГ себя считает себя ниже плинтуса. ГГ - инвалид со скверным характером, стонущим и обвиняющий всех по любому поводу, труслив, любит подхалимничать и бить в спину. Его подобрали, привели в стаб и практически был на содержании. При нападений тварей на стаб, стал убивать охранников и знахаря. Оправдывает свои действия запущенным видом других, при этом точно так же не следит за собой и спит на
подробнее ...
тряпках. Все кругом люди примитивные и недалёкие с быдлячами замашками по мнению автора и ГГ, хотя в зеркале можно увидеть ещё худшего типа, оправдывающего свои убийства. При этом идёт трёп, обливающих всех грязью, хотя сам ГГ по уши в говне и просто таким образом оправдывает своё ещё более гнусное поведение. ГГ уже не инвалид в тихушку тренируется и всё равно претворяет инвалидом, пресмыкается и делает подношение, что бы не выходить из стаба. Читать дальше просто противно.
соком.
Мне не хватало только одной детали, и поэтому я пошел в комнату Лючии, когда она была с Сарой. Я пошел туда за следами сожженного листа бумаги.
— За чем? — Паркер вытер пот со лба. — За чем?
— За бумагой, в которую была завернута окровавленная перчатка. И нашел ее. В камине, конечно!
Паркер встал:
— Как мы все это докажем? Никакой суд это не примет. И это страшно.
И тогда я в панике крикнул:
— Джонс!
— Да, мистер Алекс.
— Миссис Спарроу спускалась вниз, когда мы разговаривали? — спросил я, еле сдерживая волнение.
— Да. Она звонила в Лондон, сказала, что не приедет на операцию, и просила, чтобы ее выполнил кто-нибудь другой.
— Быстрее! — закричал я и первым бросился вверх по лестнице.
Не стучась, я осторожно нажал на ручку. Лючия Спарроу лежала на кровати. Казалось, что она просто спит. Паркер подбежал к кровати, дотронулся до руки Лючии, и она безвольно свесилась с кровати.
— Цианистый калий, — тихо сказал он.
Я посмотрел на дверь в комнату Спарроу. Паркер вошел в нее. Вслед за ним вошел и я.
В камине лежал лист бумаги. Не сожженный. Паркер нагнулся и достал его из камина.
«Я хочу уберечь тебя от суда, унижения и людского презрения,
— начал читать он. —
Этих доводов достаточно, и я отправляю тебя туда, куда ты отправила Яна. Лючия, будь такой же мужественной, какой смогла быть жестокой. Через минуту сюда войдет полиция и наденет на тебя наручники. Спаси меня от этого, спаси того, кого ты любила, не позволяй мне увидеть тебя на скамье подсудимых. Не позволяй говорить о нас, о ней, обо мне, о себе… Гарольд Спарроу».
— Это ты… Это ты написал? — шепотом спросил Паркер.
Я молча вышел из комнаты.
— Это письмо тоже написано на «Ремингтоне» Сары. Сомневаюсь, что автор когда-нибудь найдется.
Мы спустились в холл.
— Вас к телефону, — в коридоре стояла румяная Кэт Сандерс.
— Меня?! — пораженный, я подошел к телефону.
И услышал знакомый голос.
— Кэрол?! — произнес я в растерянности. — Но как ты нашла меня?
— О Джо, это было совсем не трудно — я просто позвонила твоему издателю. Вдруг мне стало грустно здесь, у моря, вот я и подумала, что твой голос, когда я его услышу, вернет мне настроение.
— Завтра в полдень, в холле отеля «Эксельсиор», если это не нарушит твои планы, ну как?
Молчание там, в Торквэй, длилось не более секунды.
— О, милый, завтра — это ведь целая вечность, — шепотом выдохнула она и повесила трубку.
Я вернулся в холл. За окнами сверкал омытый росой парк. И солнце играло на полированных крыльях черного «ягуара», откуда всего лишь вчера вышла красивая смуглая женщина и изящным движением обвила шею Яна Драммонда, моего самого близкого друга. «Все ароматы Аравии…» — эта фраза снова звучала в моих ушах. «Господи, — подумал я, — Господи».
Бен Паркер смотрел в мою сторону.
— Не заберешь ли меня в Лондон? — спросил я.
— А почему бы и нет, — ответил он.
Последние комментарии
11 часов 4 минут назад
12 часов 37 минут назад
16 часов 30 минут назад
16 часов 34 минут назад
21 часов 55 минут назад
2 дней 9 часов назад