На крепостных стенах [Автор неизвестен] (fb2) читать постранично, страница - 10

Держись крепко, Генрих, чтобы тебя не выбросило за борт. Теперь наступает решительная минута!

Корабль находился теперь около самой крепости, так что фризы каждое мгновение ожидали его катастрофу.

Капитан крепче прижал руль, и корабль толкнулся на мель. От силы толчка корабль двинулся вперед, он врезался носом в мягкий песок, но в то же мгновение Штертебекер повернул руль.

Он поставил корму корабля против бушующих волн, сейчас же подхвативших корабль.

Волны дико ударяли в стену и с ужасной силой толкали корму дальше вперед; нос все больше врезывался в песок.

Теперь — теперь корабль медленно наклонился на бок, и мачты его приблизились к башне.

ГЛАВА VI. Небывалая лестница

— Теперь все кончено, — шепнул Генрих про себя. — Первый раз в жизни я не могу понять намерения капитана. Теперь фризы скоро покончат с нами.

Вдруг раздался пронзительный свист Штертебекера. Затем он бросил свисток, вынул саблю и взял ее в зубы.

В одно мгновение люки раскрылись, и виталийцы хлынули на палубу.

— За мной! — загремел Штертебекер. — Теперь мы покажем фризам зубы виталийцев!

Пираты на мгновение остановились в изумлении, когда они увидели, как Штертебекер начал ползать по большой мачте.

Теперь они поняли намерение капитана. Он пожертвовал большим кораблем, который все равно ни на что не годился; большая мачта корабля должна служить ему штурмовой лестницей.

Виталийцы моментально последовали за ним, они должны подняться на башню, прежде чем фризы придут в себя от изумления.

Штертебекер служил им примером. Он пошел впереди всех, Генрих сейчас же за ним, затем следовали виталийцы, ползавшие с кошачьей ловкостью.

Теперь Штертебекер поравнялся с зубцами башни, нижние нагнули мачту ближе к стене; Штертебекер отпустил мачту и прыгнул на зубцы башни, с саблей в руке.

(См. рис. на обложке).

Теперь фризы тоже очнулись от своего мгновенного поражения.

Наверху появлялись все новые люди, вооруженные саблями, кинжалами и топорами.

Началась ужасная суматоха.

Там стоял яростный Гиско. С громадной саблей в руке он бросился на встречу молодому герою.

Но король виталийцев уклонился от удара, отпарировав его своей саблей.

Сверкнула молния, атаман фризов отскочил назад с раненой рукой.

Со всех сторон фризы яростно бросались на Штертебекера. Кинжалы устремлялись к его груди, топоры поднимались над его головой, но все это не трогало героя.

Там, куда он ступил ногой, он уже твердо стоял. Он сжимал обеими руками свою саблю и с губительной яростью описывал ей полукруг, все уничтожая на своем пути.

Налево слышался глухой треск топора Генриха, следовавшего по пятам капитана, направо отчаянно сражались. Штертебекер прочистил дорогу, и теперь поднимались все новые и новые виталийцы, пока на зубцах не очутились обе сотни храбрых бойцов.

Гиско уже куда-то исчез, он, как видно, был хранен только языком. Легкая рана, полученная им от Штертебекера, заставила его обратиться в бегство.

Без руководителя войско теряется. Это здесь тоже обнаружилось, хотя фризы во много раз превосходили противников количеством. Ничто в свете не могло удержать Штертебекера. Он всюду бывал и не давал разрозненным противникам собраться вместе.

Наконец он добрался к выходу башни, фризы уже начали отступать, но, как видно, они твердо решились выбрать другое, более удобное место для защиты.

Но Штертебекер не давал им для этого времени. Он ее своими добровольцами следовал за ними по пятам, безостановочно поражая их даже на башенной лестнице.

Наконец они были обращены в бегство. Все, друзья и враги, полетели вниз в крепость. По временам фризы пытались остановиться, но это им не удавалось, несмотря на свою многочисленность.

Напрасно пытались канониры фризов повернуть свои орудия и направить их на людей Штертебекера.

Все было напрасно, им не удавалось привести свои намерения в исполнение. Попытки их пресекались прежде, чем он успевали сделать что-нибудь.

Так борьба растянулась по всей крепости.

Дикая беготня продолжалась по стенам, длинным коридорам и каменным комнатам. Путь виталийцев oобoзначался кровью и трупами, и везде Штертебекер был первым.

Где он появился, фризы отступали и бросались бежать без оглядки, как будто бы сам чорт гнался за ними.

Их лучшие бойцы были убиты, остальные упали духом, потеряв своего руководителя. Напрасно они громко звали Гиско, гордого, кичливого на словах атамана фризов. Он не показывался, он, вероятно, где-нибудь спрятался, думая только о своей собственной шкуре.

Фризы не думали просить пощады. Они знали, что не могут ждать снисхождения от разъяренных виталийцев.

Они отчаянно продолжали защищаться и пытались опять собираться в разных комнатах.

Но все это было напрасно. Виталийцы не дали им времени построить какую-либо баррикаду. Они ворвались за ними