cit anno:
"Но чтобы смертельные враги — бойцы Рабоче — Крестьянской Красной Армии и солдаты германского вермахта стали товарищами по оружию, должно случиться что — то из ряда вон выходящее"
Как в 39-м, когда они уже были товарищами по оружию?
Дочитал до строчки:"...а Пиррова победа комбату совсем не требовалась, это плохо отразится в резюме." Афтырь очередной щегол-недоносок с антисоветским говнищем в башке. ДЭбил, в СА у офицеров было личное дело, а резюме у недоносков вроде тебя.
Первый признак псевдонаучного бреда на физмат темы - отсутствие формул (или наличие тривиальных, на уровне школьной арифметики) - имеется :)
Отсутствие ссылок на чужие работы - тоже.
Да эти все формальные критерии и ни к чему, и так видно, что автор в физике остановился на уровне учебника 6-7 класса. Даже на советскую "Детскую энциклопедию" не тянет.
Чего их всех так тянет именно в физику? писали б что-то юридически-экономическое
подробнее ...
:)
Впрочем, глядя на то, что творят власть имущие, там слишком жесткая конкуренция бредологов...
От его ГГ и писанины блевать хочется. Сам ГГ себя считает себя ниже плинтуса. ГГ - инвалид со скверным характером, стонущим и обвиняющий всех по любому поводу, труслив, любит подхалимничать и бить в спину. Его подобрали, привели в стаб и практически был на содержании. При нападений тварей на стаб, стал убивать охранников и знахаря. Оправдывает свои действия запущенным видом других, при этом точно так же не следит за собой и спит на
подробнее ...
тряпках. Все кругом люди примитивные и недалёкие с быдлячами замашками по мнению автора и ГГ, хотя в зеркале можно увидеть ещё худшего типа, оправдывающего свои убийства. При этом идёт трёп, обливающих всех грязью, хотя сам ГГ по уши в говне и просто таким образом оправдывает своё ещё более гнусное поведение. ГГ уже не инвалид в тихушку тренируется и всё равно претворяет инвалидом, пресмыкается и делает подношение, что бы не выходить из стаба. Читать дальше просто противно.
беседы аббата и тетрарха.
— Монах отсекается от всех общественных и родственных связей, — отвечал аббат Должен-Ли-Я-Один-Избежать-Смерти, — вследствие обета принять новую личность. Не думаю, что стоит вам это лишний раз объяснять.
Раздраженный вздох.
— Чему вы учите послушника Ее-Дыхание-Объемлет-Вселенную?
— Обычным вещам, и только.
— Не шутите со мной, аббат. Я с вами сам когда-то занимался. Убить моего младшего брата было бы легче, нежели устроить его сюда. Пускай учит свои литании — и не более, или я могу пересмотреть свои взгляды на то, что удобно, а что неудобно.
Ее-Дыхание-Объемлет охватило странное чувство: дрожь, выползающая одновременно из желудка и затылка. Это случилось за миг до того, как он в полной мере осознал смысл слов, только что сказанных Кефалем Брендом.
— Не притворяйтесь, что шокированы, — продолжил тетрарх, брат Ее-Дыхание-Объемлет-Вселенную. — Вы не хуже меня умеете играть в политические игры.
— Вы этому в значительной мере научились именно от меня, — подчеркнул аббат Должен-Ли-Я-Один-Избежать-Смерти. — Но кое-чему я вас научить оказался бессилен. Вы полагаете, что любая жалость либо неискренна, либо глупа. Но как бы ни был я жесток и привержен политике, а я обязан быть жесток и привержен политике для блага монастыря, я остаюсь слугой...
На плечо Ее-Дыхание-Объемлет опустилась сильная рука. Он отнял руки от основания статуи, поднялся, выпрямился и покрутился на месте. На него, хмурясь, смотрел Семь-Сверкающих-Истин. Ее-Дыхание-Объемлет тупо заморгал.
— А-а...
— Оставьте ребенка, — сказала сестра Окончательное-Правосудие. Ее-Дыхание-Объемлет обернулся и наконец увидел ее четко: женщину в простом коричневом одеянии монашки, с коротко остриженными волосами. Темное лицо ее выглядело немного необычно, но чем именно отличалось от знакомых, Ее-Дыхание-Объемлет не смог бы сказать. Она выглядела собранной, как и ее речь, и уверенной, какова и была, такой уверенной, словно в тех местах, куда ступали ее ноги, они моментально укоренялись в поверхности. Он задумался, что имел в виду Семь-Сверкающих-Истин, сказав, что у нее вид фанатички.
Семь-Сверкающих-Истин смотрел на него странным взглядом и не улыбался. Не то чтоб он был рассержен, нет, это что-то другое.
— Она твоя любимица?
Ее-Дыхание-Объемлет снова кровь бросилась в щеки.
— Да.
На лице Семь-Сверкающих-Истин возникло и быстро пропало тревожное выражение. Он снял руку с плеча Ее-Дыхание-Объемлет-Вселенную и оглянулся, словно собираясь отступить на шаг.
— Это очень похвально, — сказала сестра Окончательное-Правосудие, тщательно выговаривая каждый звук. — Можешь ли ты больше рассказать мне о ее игре?
— Она не из игроков, — Семь-Сверкающих-Истин спас Ее-Дыхание-Объемлет, не дав тому выказать свое невежество. — Не из Сотни. Она, гм, как вы бы сказали, символ, идея...
— Аллегория.
— Да.
На лице Семь-Сверкающих-Истин снова возникло странное выражение и на сей раз задержалось. Он посмотрел на Ее-Дыхание-Объемлет.
— Но ты этого не знал.
Ее-Дыхание-Объемлет жестом показал, что нет. Он рад был бы сквозь землю провалиться. Ему ничего не хотелось объяснять, не хотелось никому показывать, какой он еще в сущности ребенок. Не хотелось озвучивать: когда я был маленьким, она стала мне подругой. Он ожидал, что Семь-Сверкающих-Истин спросит, отчего выбрана именно эта статуя, или попытается его поддразнить. Но монах сказал:
— Она тут скорей для гостевых команд, чем для нас, в эти дни, по крайней мере. Когда Та-Кто-Явилась-Из-Лилии повелевает... — Он резанул горло ребром ладони. — Следует подчиниться. Вы меня понимаете, сестра.
Он снова усмехнулся. Сверкнул муассанит.
— Да, — согласилась та без малейших признаков беспокойства.
— Она была особым объектом поклонения аббата Пусть-Ее-Веления-Станут-Зеркалом-Твоего-Сердца, ты знал об этом, паренек?
— Нет.
Семь-Сверкающих-Истин обернулся к сестре Окончательное-Правосудие.
— Несомненно, вы о нем наслышаны, сестра. Пусть-Ее-Веления-Станут-Зеркалом-Твоего-Сердца медитировал у монастырского пруда с двумя учениками, когда телесно вознесся из этого мира и был принят Богиней. Он физически перешел из этого мира в следующий. Подлинный святой.
— Из двух учеников, наблюдавших это, — заметила Окончательное-Правосудие, — один стал аббатом, заступив ему на смену. Второй вскоре умер.
— Вы изучали историю Голубой Лилии.
— Нет, — сказала она. — Такое развитие событий очевидно.
Семь-Сверкающих-Истин сморгнул, нахмурился и отступил на шаг от Окончательное-Правосудие.
— Предоставлю вас вашим молитвам, брат, сестра.
Он отвесил легкий поклон, развернулся и ушел. Ее-Дыхание-Объемлет мог бы поклясться, что Семь-Сверкающих-Истин обеспокоен. Это его напугало.
— Он боится тебя, — сказала Окончательное-Правосудие грубоватым голосом, тщательно выговаривая слова. Будто прочла его мысли. — Расскажи мне, ты так же амбициозен, как твой брат?
— Чт... — То
Последние комментарии
8 часов 50 минут назад
10 часов 23 минут назад
14 часов 17 минут назад
14 часов 21 минут назад
19 часов 42 минут назад
2 дней 7 часов назад