Радон-333 [Александр Владимирович Бирюк] (fb2) читать постранично, страница - 7

сам-то и сочинил этакое!

Мне ничего не оставалось сделать, как только развести руками.

— Он что же, совсем не походил на сумасшедшего в последние дни? — допытывался я. — Хотя бы немного? Ну чуть-чуть?

— Нет. — без тени сомнения отвечала она. — Абсолютно был нормальным человеком. При мне не заговаривался, странного не допускал, водкой не упивался. Одно только в нем было непонятно. — уж сильно дотошно расспрашивал меня про всех этих моих постояльцев прежних. Словно была у него какая-то мания, что ли… никак не могла в толк взять, зачем это ему надо было… Только вот как это он успел так быстро разыскать их всех… покойников?

— Значит, тут все правда? — наседал я. — А может быть наврал он тут, в письме этом?

Женщина неуверенно пожала плечами.

— Да нет, — сказала она, снова заглядывая в письмо. — Скорее, все тут правда. Вот, про капитана — правда… и про слесаря… и про летчика. На виду у всех ведь те события-то были. Про аварии и в газетах писали, и в кино снимали. А про остальных я сейчас не скажу, потому что многих-то и сама уже не помню. Не знаю, что и думать, а все же нормальный он был, покойник наш. Совсем нормальный.

… Уехал я от нее в твердом и окончательном убеждении, что все было совершенно наоборот. Нормальный человек не оставляет после себя столько непонятного. В конце концов, твердил я себе, если бы его экстравагантная идея имела под собой хоть какие-то основания, то об этом ходили бы слухи, что ли… А кругом такое ледяное спокойствие, будто все в мире в совершенном порядке! Понимаете?

Чтобы не кидать незаслуженной тени на светлую память моего покойного друга, об этой истории я так никому и не рассказал и сжег предсмертное письмо Дениса вместе со злополучными списками. А так как жизнь не стоит на месте, то я продолжал свой путь дальше, старательно обходя всякие загадки.

Прошел год. На подходе была следующая весна. Я стал на двенадцать месяцев ближе к собственной пенсии, и пора было задуматься об устройстве на заслуженный отдых. Жена решила купить на берегу теплого моря приличную дачу, да такую, чтобы можно было жить в ней и зимой. Она отыскала такую дачу, и я поехал оценить ее выбор.

Место она и впрямь выбрала изумительное. А вот сам дом вдруг ни с того ни с сего поверг меня в ужас.

Я смотрел на деревянные стены этого дома и чувствовал, как мне становится нехорошо. Я мгновенно припомнил то строение, в котором когда-то обитал Денис, и в котором так нелепо окончил свой жизненный путь.

— Что с тобой? — Жена поглядела на меня с тревогой, предчувствуя недоброе. — Тебе не нравится дом?

— Да нравится… — выдавил я из себя, пытаясь взбодриться. Я не имел никакого желания дать ей повод для каких бы то ни было подозрений.

— Тогда в чем же дело?

Я заставил себя улыбнуться.

— Дом мне очень нравится. Но… почему же именно ДЕРЕВЯННЫЙ?

— А какой же еще?! — в изумлении спросила жена. Настроение ее портилось на глазах.

— Дорогая, неужели наших средств не хватит на каменный? — сказал я, чрезвычайно волнуясь и путаясь в словах. — И чтобы с проветриваемым подвалом?..

— Но зачем? Зачем тебе понадобился подвал?

Я не знал, чем обосновать свое нелепое упрямство. Мне было смешно и жутко одновременно. Я, совершенно трезвомыслящий человек, и вдруг не могу взять смехотворного барьера, воздвигнутого передо мною сумасшедшим Денисом! Неужели бацилла безумия поселилась и в моей голове?

Я вздрогнул и отвернулся. Ведь не сообщу же я жене, что в деревянных домах водятся страшные привидения типа радона-222, или что еще хуже радона-333? Она ведь сразу заподозрит, что у меня не все в порядке с головой.

По нелепой гипотезе Дениса, воздействие этих газов сейчас особенно опасно для меня — ведь уже вот неделя, как я обдумываю сделанное мне предложение выдвинуть свою кандидатуру в народные депутаты.

Предложение было для меня чересчур неожиданным, но раньше я об этом не слишком задумывался. А сейчас вдруг попытался заглянуть в свое будущее и ужаснулся.

Ведь жизнь не стоит на месте. И я, можно так смело сказать, скачу по ней все убыстряющимся галопом. Поэтому и возможно быстрое продвижение на этом новом и интересном для меня поприще. Деревянный дом передо мной. Мне всего шестьдесят. К руководящей деятельности я способен, политика всегда вызывала мой оживленный интерес. И кто знает, вдруг мне вздумается в итоге увенчать свою карьеру правительственной ложей?

— Поехали отсюда. — мрачно сказал я расстроенной жене.

Да, дом был слишком хорош.

Но мне он почему-то не нравился.