Принцессы ласк и упоения [Жан Лоррен] (fb2) читать постранично, страница - 60


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

таинственное, оккультное, страшное. Рисует ли он Париж прошлого или Париж наших дней, никогда он не бывает банален. Наоборот, его картины настолько своеобразны, что невольно вызывают изумление: в них есть что-то неожиданное, даже слегка раздражающее своей экстравагантностью. Лоррен редкий рассказчик — даже в тех случаях, когда является перед нами только хроникером. От самых беглых его набросков всегда ждешь исключительного впечатления. В жизни так же, как и в искусстве, он любит новизну. Никогда он не боится высказывать свои литературные вкусы, самые дерзновенные, самые соблазнительные с точки зрения невежд, завидующих всему оригинальному.

Кроме всех особенностей, которые делают Лоррена одним из наиболее выдающихся современных писателей, он обладает еще одним даром — даром поэта. Он в совершенстве умеет воспроизводить в стихах пейзажи. Его фигуры похожи на статуэтки. Вот, например, образ танцовщика Вафилла, который остается в памяти навсегда.

Остановился он и взглядом бессердечным
Матросов обводил, желанье их почуя;
Букет свой раздает, потом для поцелуя
Ладони протянул движением беспечным.
С какой мечтательной и тонкой чувственностью рисует автор своих «Героинь». Каждая из них имеет свой символ в цветке, вырастающем у ее ног. Это очень красиво.

У ног Энильды:

сердечком золотым белела маргаритка.
У ног Элены:

зацвел вдруг анемон, так холоден и бледен.
У ног Вивианы:

вдруг вышла лилия под пальцем нежно-алым.
У ног Мелузины:

и около нее, как светлые трофеи,
Возникли шпажника, как лезвие, листы.
У ног Изольды:

как солнце, пламени подсолнечник желтел,
Пылал и расцветал.
Сколько образов, полных грации, полных чувственности, в этих расписных стеклах — голубых, сине-зеленых, кое-где оживленных золотом лютика, пурпуром мака! Сколько женских образов, видимых сквозь мечту, вызывающих трепет! Сколько мертвых!

Офелиями все вы были:
Без рулевого, без челна.
Вас понесет сама волна,
Когда Гамлеты вас забыли.
Вот прекрасная живописная деталь из гобелена под названием «Феи».

Туманная луна на берег свет бросает,
От колоколен тень, от кровель вырастает
Крылатых ангелов и исполинов хор.
А башен, кровель, стен причудливый узор
Тенями стелется в необозримом поле.
Но город далеко, за двести верст и боле.
Безлюдны берега и пуст морской простор.
Из серой глубины небес, что нежно тают,
Виденье города встает: дворцы, собор,
Злаченых башенок затейливый убор
И лестницы наверх, что в небе исчезают.
Их тень на отмели обманывает взор;
Моргана ж, опершись в туманности небесной,
Качает в воздухе над морем град чудесный.
В стихах Лоррена много фей. Все феи увенчаны вербеной или «голубым ирисом». Они мелькают, томные и влюбленные между строф этой лунной поэзии.

Где истинный Лоррен? В «Феях», в «Ames d’automne». Оба истинны — одного не следует отделять от другого.


Примечания

1

У автора — Нуlas (Гилас); так звали похищенного нимфами и бесследно исчезнувшего воспитанника и возлюбленного Геракла (Прим. ред.).

(обратно)

2

«Здесь радость» (лат.). (Прим. ред.).

(обратно)

3

Имеется в виду кн. Лоррена Dans l’Oratoire («В часовне», 1888) (Здесь и далее прим. ред.).

(обратно)

4

«Одна женщина в день».

(обратно)

5

«Осенние души».

(обратно)

6

«Грошей, подстилки и уборной» (фр.).

(обратно)