cit anno:
"Но чтобы смертельные враги — бойцы Рабоче — Крестьянской Красной Армии и солдаты германского вермахта стали товарищами по оружию, должно случиться что — то из ряда вон выходящее"
Как в 39-м, когда они уже были товарищами по оружию?
Дочитал до строчки:"...а Пиррова победа комбату совсем не требовалась, это плохо отразится в резюме." Афтырь очередной щегол-недоносок с антисоветским говнищем в башке. ДЭбил, в СА у офицеров было личное дело, а резюме у недоносков вроде тебя.
Первый признак псевдонаучного бреда на физмат темы - отсутствие формул (или наличие тривиальных, на уровне школьной арифметики) - имеется :)
Отсутствие ссылок на чужие работы - тоже.
Да эти все формальные критерии и ни к чему, и так видно, что автор в физике остановился на уровне учебника 6-7 класса. Даже на советскую "Детскую энциклопедию" не тянет.
Чего их всех так тянет именно в физику? писали б что-то юридически-экономическое
подробнее ...
:)
Впрочем, глядя на то, что творят власть имущие, там слишком жесткая конкуренция бредологов...
От его ГГ и писанины блевать хочется. Сам ГГ себя считает себя ниже плинтуса. ГГ - инвалид со скверным характером, стонущим и обвиняющий всех по любому поводу, труслив, любит подхалимничать и бить в спину. Его подобрали, привели в стаб и практически был на содержании. При нападений тварей на стаб, стал убивать охранников и знахаря. Оправдывает свои действия запущенным видом других, при этом точно так же не следит за собой и спит на
подробнее ...
тряпках. Все кругом люди примитивные и недалёкие с быдлячами замашками по мнению автора и ГГ, хотя в зеркале можно увидеть ещё худшего типа, оправдывающего свои убийства. При этом идёт трёп, обливающих всех грязью, хотя сам ГГ по уши в говне и просто таким образом оправдывает своё ещё более гнусное поведение. ГГ уже не инвалид в тихушку тренируется и всё равно претворяет инвалидом, пресмыкается и делает подношение, что бы не выходить из стаба. Читать дальше просто противно.
России", "Христианская мысль", "Труды и дни", "Русская свобода" - эти издания были буквально заполнены статьями Бердяева. А кроме того, он еще пишет книги, философские работы большого объема.
Именно большинство из этих предреволюционных статей и вошли затем в его сборник "Судьба России", у которого также своя неповторимая судьба.
В 1918 году Бердяев пишет значительную статью "Духи русской революции", которую решает отдать в подготавливаемый сборник "Из глубины". Но сборник не успевает увидеть свет в том трудном для страны году и был опубликован лишь три года спустя. Однако, Бердяев успевает отдать работу в журнал "Русская мысль", где она и печатается. Одновременно он решает составить книгу из ряда очерков, статей и публикаций, написанных за последние годы и ставших в 1918 году чрезвычайно актуальными.
Он решает озаглавить этот сборник "Судьба России". Долгое время Бердяев жил в Москве неподалеку от Арбата, по словам Б. Зайцева, в доме, где когда-то жил А. И. Герцен. Здесь Бердяев и написал большую часть своих статей, вошедших в "Судьбу России".
Основой сборника стал весьма поэтичный и в то же время написанный с привычным "бердяевским" пафосом этюд "Душа России" (впервые вышел отдельной книгой в Москве, в 1915 г.).
Большинство других статей были соответственно опубликованы с 1915 по 1917 г.
"О вечно-бабьем в русской душе" - опубликована впервые в "Биржевых ведомостях" в январе 1915 г.; "Война и кризис интеллигентского сознания" там же и тогда же, но в июле; "Темное вино" - там же, в том же году, в октябре; "Об отношении русских к идеям" - в "Русской мысли", январь 1917 г.; "Конец Европы" - "Биржевые ведомости", июнь 1915 г.; "Задачи творческой исторической мысли" - там же, в декабре 1915 г.; "Судьба Парижа" - одна из ранних в этом сборнике - там же, в ноябре 1914 г.; "Религия германизма" там же, в июне 1916 г.; "Движение и неподвижность в жизни народов" - там же, в мае 1916 г.;
"О частном и историческом взгляде на жизнь" - там же, в сентябре того же года;
"Об отвлеченном и абсолютном в политике" (в сборнике название статьи несколько изменено) - там же, в августе 1915 г.;
"Слова и реальности в общественной жизни" - там же и тогда же;
"Дух и машина" - там же, в октябре 1915 г.
Этот неполный перечень говорит о том, какой подход к составлению книги избрал автор. Она не являлась сиюминутным откликом на события, происходившие в стране в 1918 году, когда книга увидела свет. Напротив, дописав отдельные статьи для сборника, Бердяев словно бы выступал с позиций последовательного ретроспективного анализа и оценки сложившейся ситуации, революционных преобразований, возможных перспектив общественного переустройства.
Начинал он с общих рассуждений о России, переходил к болевым проблемам опутавшей Россию войны, а заканчивал насущными задачами политики, общественной и социальной жизни.
Книга увидела свет быстро. Тираж ее был в значительной степени ограничен. Вот почему сборник стал библиографической редкостью. Более того, в часть тиража переплетчиками вручную была вклеена специальная записочка, располагавшаяся перед титульным листом:
"Книгоиздательство извиняется перед автором и читателями, что выпускает настоящее издание в таком мало привлекательном виде. Но цены на бумагу и типографские работы дошли до пределов, явно угрожающих русскому просвещению, и единственная возможность сделать книгу более доступной по цене широкому кругу читателей - это понижение требований к ея внешности".
И в самом деле, быть может, это издание на желтой бумаге с едва читающимся шрифтом было единственным в своем роде за всю жизнь автора...
Книга увидела свет в апреле-июне 1918 года. Чуть ранее то же издательство "Лемана и Сахарова" выпустило небольшую книжечку Бердяева "Кризис искусства", представляющую из себя также сборник статей. Таким образом, из крупных книг, посвященных вопросам социально-политического и философско-исторического плана, "Судьба России" стала последней книгой Бердяева, опубликованной на родине. Ибо "Философия Достоевского" (1921 г.) и "Конец Ренессанса" (1922 г.), выпущенные в Петрограде, уже не имели столь решающего и этапного значения, как сборник статей 1918 года - более объемный и по составу и по содержанию.
Бердяев, выпуская книгу в свет, уже осознавал начало новой эры в истории России н, самое главное, некоторую запоздалость своих оценок. Вот почему он без обиняков так и начинает предисловие к сборнику:
"С горьким чувством перечитывал я страницы сборника статей, написанных за время воины до революции. Великой России уже нет, и нет стоявших перед ней мировых задач... Все переходит в совершенно иное измерение. Те оценки, которые я применял в своих опытах, я считаю внутренне верными, но неприменимыми уже к современным событиям. Все изменилось вокруг в- мире, и нужны уже новые реакции живого духа на все совершающееся".
Эти новые реакции появятся у него в окончательно сформировавшемся виде уже после эмиграции, когда он будет издавать журнал "Путь", руководить
Последние комментарии
11 часов 27 минут назад
13 часов 16 секунд назад
16 часов 53 минут назад
16 часов 57 минут назад
22 часов 18 минут назад
2 дней 9 часов назад