Русский Вид. Книга вторая: Волк (СИ) [Регина Грез] (fb2) читать постранично, страница - 4

нехорошо...

Но сопротивлялась Мария слишком неуверенно, а Хати, напротив, перешел к решительным действиям. Подхватил девушку на руки, бережно уложил на диван и почти прилег рядом. Маша смотрела на него широко раскрытыми глазами, пыталась сказать что-то, оттолкнуть, но Хати вдруг быстро коснулся ее губ своими губами и распахнул спереди ее теплый халатик. Когда в комнату тихо зашла Ольга, мужчина, постанывая, целовал Машину грудь, истекающую молоком. А, девушка только слабо мотала головой и повторяла, словно в бреду:

- Хватит... уйди... не надо...

- Ничего себе - представление! Вот это картина маслом! А, что, если бы вместо меня сейчас зашел Брок? Вы, хоть, можете себе это представить... Ну, мамочка наша, ладно, у нее стресс, видите ли, она все никак к новой жизни привыкнуть не может, но ты-то... ты - кобелина матерый, о чем хоть думаешь?

Теперь Маша сидела на краю дивана, закрыв лицо руками. Хати медленно поднялся, бросил тоскливый виноватый взгляд на девушку, и выбежал из дома.

- Так, дорогая моя, в душ быстро, смоешь с себя все запахи чужие, освежишься, успокоишься, скоро вернется муж! Ни к чему Игнату твои сопли видеть, старается мужик, пылинки сдувает с вас, а ты... Ну, иди уже, чего нюни-то распустила! Раньше надо было думать! - продолжала командовать Ольга.

Маша скрылась за дверями ванной комнаты. В кроватке снова расплакался Мишка, и через пару минут ему начала вторить сестренка. «Нет, надо срочно вызывать Веру, одно ее присутствие тут обстановку улучшит...» - Ольга неумело покачала кроватку с мальчиком, потом включила музыкальную кнопку на шезлонге-качалке, где находилась маленькая Даша. «Вот и мне на старости лет довелось понянчиться», - грустно усмехнулась женщина. После раннего неудачного аборта Ольга Комарова не могла иметь детей, и это было ее давней почти зажившей раной, которая в последние месяцы начинала гореть огнем, мучая, казалось бы, забытой болью.

После преждевременной кончины мужа, собственно, когда-то и настоявшего на прерывании Ольгиной беременности, женщина полностью посвятила себя государственной службе, а год назад легко согласилась уехать в глушь Сорокинского района, чтобы координировать работу небольшого «санатория» под руководством «полковника из Москвы». И совсем недавно ее начальник вдруг в самых изысканных и вычурных выражениях предложил Ольге руку и сердце.

- «Места тут волшебные, что ли», - задумалась женщина, продолжая покачивать Мишину кроватку под успокаивающую мелодию, - «вот уже две семьи в «Северном» образовались, у Маши с Игнатом детки растут... У Лизы осенью дочка родится. Только Ванюша все мыкается один. Сосватать бы ему хорошую девушку, да где ж ее взять-то?»

Глава 2.

Наши дни

г. Новый Уренгой

В один пасмурный апрельский день Катя Каргаполова, а в девичестве - Пермякова получила из Тюмени неприятные известия от своей матери. Оказывается, Вера Анатольевна все-же подала на развод с Катиным отцом и съехала от него из просторной новенькой «трешки» в свою двухкомнатную квартирку на ул. Парфенова. Впрочем, девушка была не особенно удивлена. Родители уже несколько лет жили, фактически, как соседи по дому.

Отец Кати - Николай Иванович Пермяков, высокий представительный мужчина с роскошной седеющей шевелюрой, считался известным в городе деятелем культуры, работал в сфере журналистики, ежегодно выпускал свои новые книги краеведческого направления, часто мелькал на местном телевидении и всевозможных литературных встречах. Да, что там долго говорить, Николай Иванович давненько уже был всеми признанным Членом Союза Писателей России и весьма публичным человеком, не лишенным женского внимания.

Вера Анатольевна - Катина мама, являла собой полную противоположность мужу. Женщина весьма привлекательная в юности, в силу природной скромности, привыкла оставаться в тени своего талантливого супруга. Она обеспечивала ему статус примерного семьянина, помогала в наборе и редактировании многочисленных статей, чудом совмещая обязанности секретаря и домработницы с работой воспитательницы в детском саду.

В доме Пермяковых часто собирались «культурные» гости, организовывались шумные застолья с чтением стихов и прозы «местного разлива», после чего некоторые авторы едва ли не слезно начинали жаловаться на суровость критиков и измельчание читательских душ, отравленных современным телевидением и Интернетом. Катя с детства наблюдала, как мама незаметной тенью шмыгала из кухни в гостиную и обратно, принося подносы с угощениями, и забирая пустую посуду.

Унаследовав неброскую красоту и мягкий характер своей матери, серьезной склонностью к литературе Катя пошла в отца. С малых лет она пристрастилась к чтению, в средних классах наизусть знала несколько сотен стихов Ахматовой, Цветаевой и Есенина, зачитывалась русскими классиками, выделяя И. Бунина и А. Куприна, восторгалась романтичными историями А. Грина, обожала