Механическое сердце Fatum (СИ) [kozatoreikun] (fb2) читать постранично, страница - 62

несколько часов думал так много, что теперь делать это ему просто не хотелось. Он завернул за угол, подошёл к панельному дому, ноги сами привели его к двери на втором этаже. Он толкнул её вперёд. Как обычно, она была не заперта.

Сразу же смолк шум в квартире. Из комнаты в коридор высунулся Светло. Сначала осторожно, а затем, подталкиваемый кем-то, просто грохнулся на пол. Молчание длилось каких-то пару секунд, и это была последние пару секунд тишины в этом доме. Фаллен громко заорал:

— Славка! — и без промедлений бросился ему на шею.

Букер ещё долго трепал Карелина по волосам, свеча позолоченными грилзами такого же цвета. Замай что-то разъярённо ему предъявлял, но лишь для приличия, потому что не мог злиться на самом деле. Витя СД отнимал котёнка от своего лица, которое зверёк едва не расцарапал, Микки смеялся над ними из прохода.

Берсерк и Инки переглянулись:

— Дела… — прошептал второй.

Слава смотрел в пол, чувствуя себя безмерно глупым. Букер навалился ему на плечо, стаскивая Фаллена. Тот случайно словил переброшенного Замаю Гену, и они сразу же подружились. Котёнок мяукнул во весь голос и Слава наконец-то поднял глаза.

— Я дома, — неслышно прошептал он.

***

Сцена вытянулась высоко вверх. Она шла красными звёздами по периметру и представляла собой всё тот же торец рухнувшего здания — незамысловатую конструкцию абстракционизма, ставшую за эти дни чем-то символичным и особенным для всех. Внесли малейшие изменения: её укрепили и сделали нормальный подъём в задней части. Кроме этого, «MAD» и «1703», прекративший капризничать, смели один ряд домов вокруг, расширив пространство, где могли находиться люди. На предложения сделать это где-то поближе к центру города, все отвечали, что площадь давно стала для них чем-то особенным, поэтому предложений такого рода возникало очень мало.

— Отлично поработали, — ударившись кулаками, Мирон и Миша смогли выдохнуть с облегчением.

— Моя очередь, да? — усмехнулся Гена, подходя к сцене.

— Протяни дольше шести песен, — Мирон пожелал ему удачи.

— Конечно!

Им непривычно было видеть большую часть своей тусовки в толпе. Но сегодня за сценой кроме Мирона остались Рудбой, Илюмейт и старички основы «Версуса». Рэнделл и Лизка утащили Совергона к остальным; сегодня его помощь здесь была не нужна.

Сегодня они могли позволить себе отдохнуть. Поэтому сцена шла красными звёздами «FIVE» по периметру, а Рики Ф, Алфавит и Хэви заполнили её пространство наверху. Пятиконечные правильной геометрической формы звёзды, красные — огромные, и белые с переливами сиреневого — меньше, пульсировали под ногами толпы, появлялись и гасли, поднимались в верх, где ползли по стенам, словно отпечатки световых пушек.

— Эй, детка, тебе нужен кто-то, кто больше не будет смотреть с чужих фото!.. — музыка била из нового оборудования, привезённого с разваленных магазинов на разрушенной территории.

Софиты светили в небо. Ивангай с крыши ближайшего здания смотрел на толпу и качал головой в такт музыке. Подобно пузырькам, рвущимся к поверхности из щелей глубоководных скважин, тоненькие дорожки белоснежных искорок с углов домов и прочих ограждений взвивались к небу. На крышу соседнего здания, подальше от толпы, выбрался Женя Баженов. Внизу в толпе прыгал Джарахов. Он не отбегал от сцены, потому что должен был на неё сегодня наконец-то взойти. Разношёрстная масса людей перемешалась. Ивангай готов был поклясться, что видел в ней одну знакомую золотую макушку, но она исчезла так же быстро, как и появилась.

Внизу Мирон и Рудбой говорили о чём-то с пьяным мастером, а потом к ним подошёл другой человек, которого Ивангай никак не ожидал здесь увидеть. Чтож, становилось всё интереснее и интереснее. Он поднял голову в небо. Прекратившийся к вечеру снег открыл глазам всех чистое небо. Одинокой искрой по нему пробежала падающая звезда.

Двери совещательного зала распахнулись и громкий голос заглушил собой обсуждения незначительных мелочей.

— Прошу прощения за задержку! — Соболев пропустил Полину вперёд и только тогда вошёл сам, неся в руках кипу огромных свёртков, которые загораживали ему обзор. — Мы не нашли ничего лучше.

Он рассыпал карты по столу и те, кто сидел за ним, быстро их растащили и принялись рассматривать.

— Это Петербург, — произнёс Амиран, — нарисуйте, как он сейчас выглядит.

Поперечный, сидящий на соседнем стуле, потянул карту на себя и чёрным маркером обвёл уцелевшую часть города.

— Неслабо, да?

Соболев закрепил на стене перед всеми карту европейской части России и вместе со Столяровым прочертил круг радиусом в две тысячи километров с центром в Москве, заодно отметив внутри него ту часть, которую они уже пролетели.