Механическое сердце Fatum (СИ) [kozatoreikun] (fb2) читать постранично, страница - 2

Старый закрыл глаза рукой. Эльдар посмотрел на время и сказал, что они опаздывают.

— Почти семь.

Гена зевнул, переворачиваясь на другой бок, и взял в руку телефон. Будильник вот-вот должен был сработать; просыпаться точь-в-точь к этому времени было в новинку, к тому же, с учётом возросшей общей загруженности. Отключая будильник, Фарафонов почувствовал, как по шее пробежал холодок.

Сонно моргая, Гена нащупал на груди цепочку. Ах да, вспомнил он, подвеска, подарок Ресторатора. Что-то вроде талисмана на удачу. Вот только вчера она казалась идеально гладкой, а сегодня на подвеске проступили буквы. Или же у Гены галлюцинации? Это, впрочем, выглядело весьма правдоподобно: в последние дни Фарафонов работал над новой песней и режим был безнадёжно сбит, сил не находилось ни на что. И только галлюцинаций на этой почве ему не хватало. Твёрдо решив отдохнуть, Гена сел на кровати и попытался разобрать, что же на подвеске было написано.

«Что за чушь, — подумал Ларин, пересматривая короткое видео. — Надо будет сделать ролик о том, что только недалёкие люди верят в подобную чушь в две тысячи семнадцатом». Водитель такси качал головой в такт раздававшейся из его наушников музыке и не обращал на Ларина никакого внимания. Решив воспользоваться возможностью, Дима набрал номер Ксении. Но экран его телефона неожиданно погас.

— Да что за день такой! — Соболев выругался, поднимая руку с телефоном вверх. Полина сказала, что у неё тоже ничего не работает.

— Не могли же они одновременно разрядиться? — озадаченно вздохнула девушка.

— Нет, ты только подумай, — не унимался Эльдар. — Если бы такая технология действительно существовала!

— Тогда её точно нельзя давать в руки создателям таких видео! — Старый выхватил телефон из рук Джарахова. — Твой тоже не работает? Что за хрень!

— Сам ты хрень, Старый! А ну отдай сюда!..

Этим утром Петербург не спал. По полупустым улицам разъезжали машины: скатывались с парковочных мест, останавливались на светофорах, набирали скорость на выезде из города и снижали на въезде в него. Люди просыпались и видели девятый сон. Некоторые и не спали вовсе, занятые кучей дел. Снимались и монтировались ролики; новым программам писались сюжеты; новым песням придавалась форма. Словом, Петербург жил своей обычной жизнью. А в это время на третье место в трендах выбилось странное видео, обещающее конец всему живому. За двенадцать часов едва ли не вся целевая аудитория видеохостинга успела оценить ролик, забросав его лайками и дизлайками, короткими и длинными комментариями. Однако были и те, кто не смог этого сделать.

Слава выбежал из звукозаписывающей студии и, едва не поскользнувшись на сырых ступеньках, запустил грязный снежок в капюшон прохожему, который расчищал лобовое стекло припаркованной под окнами старого дома малолитражки. Тот покричал приличия ради, но отвечать не стал — когда он спохватился, нарушителя его спокойствия уже след простыл.

Извернувшись, Слава проскочил под изогнутой трубой теплотрассы. Снег налипал на кроссовки, выдохи туманом замирали в воздухе, а Карелину будто бы снова стало шестнадцать — лёгкий рюкзак бил по спине, в наушниках играла музыка, мир вокруг преображался за тёмным стеклом очков. Это Антихайп, детка. Две тысячи семнадцатый, весна. Рики Ф готовит сольный тур, на «Versus» снова баттлятся блогеры — похуй на них, — Замай анонсирует концерт (и да, Слава должен там быть), а «Slovo» возвращается после долгого затишья. С шумом, которому любой позавидует.

Панельки тянулись вверх, связанные нитями жёлтых газопроводов. Пробежав их скопление, лесом гигантских деревьев выросшее на правом берегу, Слава оказался под эстакадой. Воистину картина апокалиптического мира.

На заваленном строительным мусором и камнями пологом склоне редкими клочками росла прошлогодняя подгнившая трава. Между колючими кустами виднелись открытые промежутки разбитого асфальта и узкая песчаная тропа, ведущая вниз. Перебравшись через ограждение, которое было обвешано красно-белыми лентами, запрещающими проход, Слава огляделся. Место очень похоже на то, где ещё неделю назад собиралось петербургское «Slovo».

— Что ты здесь делаешь?

— Опа! — Слава обернулся. — Я думал, ты спишь, как все послушные мальчики.

Чейни стоял за его спиной, навалившись на каменную стену меж колоннами.

— У тебя баттл завтра.

Чейни был в чёрной толстовке, кроссах и спортивных штанах. Спрятавшись в тени стены, он настолько сливался с ней, что любой его никогда бы не заметил, как не заметил сначала и Слава. Кстати, он ошибся. Площадка на склоне под эстакадой не просто была похожа на место сбора питерской тусовки, она на самом деле являлась им — Слава давно не