Спаси мою душу, Грейнджер! (СИ) [Инна Золоева Я Осень] (fb2) читать постранично, страница - 12

умылась и спустилась к завтраку. Рождество в кругу семьи было замечательным, и ей ужасно хотелось рассказать об этом Драко. После завтрака она попрощалась с родителями и трансгрессировала в больницу. То, что ей там сказали, убило ее. Его выписали несколько минут назад, она немного опоздала. И они не могут сообщить ей адрес — это конфиденциальная информация.

Гермиона растерянно вышла из больницы. Хотелось разрыдаться. Конечно, она была рада, что он очнулся, что он здоров, но она не знала, где его искать. Гарри точно мог это узнать, но вряд ли бы рассказал. Да и он не одобрил бы этого. Он относился к Драко как к врагу, несмотря на прошедшие годы. Она и сама не понимала, почему, как только он исчез из её головы, от неё будто отрезали кусок души. Они никогда не были близки, напротив — все то время, что они были знакомы, они презирали друг друга. А теперь она чувствовала ненормальную потребность в его голосе, его присутствии. Гермиона взяла такси — не хотела использовать трансгрессию.

Выйдя из машины, она вошла в подъезд и побрела пешком на свой десятый этаж. Когда она вошла в коридор, где находилась её квартира, то услышала стук. Кто-то стучал в её дверь. Сердце бешено заколотилось. Она посмотрела на человека, тот стоял к ней спиной. Гермиона узнала его, и ее сердце пропустило удар. Она узнала его не по фигуре, не по светлым волосам, нет. Она узнала его энергию, его душу. Чувствовала его, как саму себя.

Она подбежала к нему, как в своем сне, и обхватила со спины. Минуту они так стояли, потом он развернулся в ее руках и посмотрел в глаза. Как же она скучала по нему! Гермиона посмотрела в глаза Драко, в них отражалась его душа. Она скучала по его голосу. И словно почувствовав ее желание слышать его голос, парень произнес:

— Помоги мне, Грейнджер! — он улыбнулся и прильнул к ее губам. Гермиона знала, что больше никогда не потеряет его. Она смогла его поймать. Какие-то силы привязали его душу к ее крепкими нитями. Несмотря на то, что теперь они и были в разных телах, они были одним целым — навсегда!