Первый признак псевдонаучного бреда на физмат темы - отсутствие формул (или наличие тривиальных, на уровне школьной арифметики) - имеется :)
Отсутствие ссылок на чужие работы - тоже.
Да эти все формальные критерии и ни к чему, и так видно, что автор в физике остановился на уровне учебника 6-7 класса. Даже на советскую "Детскую энциклопедию" не тянет.
Чего их всех так тянет именно в физику? писали б что-то юридически-экономическое
подробнее ...
:)
Впрочем, глядя на то, что творят власть имущие, там слишком жесткая конкуренция бредологов...
От его ГГ и писанины блевать хочется. Сам ГГ себя считает себя ниже плинтуса. ГГ - инвалид со скверным характером, стонущим и обвиняющий всех по любому поводу, труслив, любит подхалимничать и бить в спину. Его подобрали, привели в стаб и практически был на содержании. При нападений тварей на стаб, стал убивать охранников и знахаря. Оправдывает свои действия запущенным видом других, при этом точно так же не следит за собой и спит на
подробнее ...
тряпках. Все кругом люди примитивные и недалёкие с быдлячами замашками по мнению автора и ГГ, хотя в зеркале можно увидеть ещё худшего типа, оправдывающего свои убийства. При этом идёт трёп, обливающих всех грязью, хотя сам ГГ по уши в говне и просто таким образом оправдывает своё ещё более гнусное поведение. ГГ уже не инвалид в тихушку тренируется и всё равно претворяет инвалидом, пресмыкается и делает подношение, что бы не выходить из стаба. Читать дальше просто противно.
Слог хороший, но действие ГГ на уровне детсада. ГГ -дурак дураком. Его квартиру ограбили, впустил явно преступников, сестру явно украли.
О преступниках явившихся под видом полиции не сообщает. Соглашается с полицией не писать заявление о пропаже сестры. Что есть запрет писать заявление ранее 3 дней? Мало ли, что кто-то не хочет работать, надо входить в их интерес? Есть прокуратура и т.д., что может заставить не желающих работать. Сестра не
подробнее ...
пришла домой и ГГ отправляется в общественную библиотеку, пялясь на баб. Если ГГ и думает, то головкой ниже пояса. Писатель с наслаждением описывает смену реакции на золотую карту аристо. Диалоги туповатые, на уровне ребёнка и аналогичным поведением. История драки в школе с кастетами и войнами не реально глупая. Обычно такие тупые деологи с полицией, когда один сознаётся в навете оканчивается реальным сроком. Когда в руки ГГ попали вымогатели с видео сестры, действия ГГ стали напоминать дешевый спектакль. Мне данный текст не понравился, сказочно глупый.
забавам, своего старшего брата, которого я любил и так давно потерял. Однако сейчас я видел только упрямого старика с дрожащими губами.
Септархи хорошо владеют искусством скрывать свои истинные чувства, но Стиррон не был в состоянии ни скрыть что-либо от меня, ни придать своему лицу какое-либо неизменное выражение.
Я видел, как одно выражение его лица сменяется другим: ярость монарха, смущение, печаль, презрение и даже что-то, что я принял за тщательно подавляемую любовь. После долгого молчания я первым заговорил и пригласил его в хижину побеседовать. Он заколебался, возможно, полагая, что я замышляю что-то нехорошее, но уже через мгновение принял мое приглашение самым королевским образом, махнув телохранителю, чтобы он ждал снаружи. Когда мы оказались в хижине, снова наступило молчание, которое на этот раз уже первым нарушил Стиррон.
– Никогда не было так больно, Кинналл. Едва верится тому, что приходилось о тебе слышать. Ты осквернил память нашего отца…
– Разве это такая уж скверна, септарх-повелитель?
– Предать Завет! Растлевать невинных? Не забудь, что твоя названая сестра среди жертв! Что ты натворил, Кинналл? Что ты натворил?
Я почувствовал себя ужасно усталым и закрыл глаза, ибо едва понимал, что он говорит. Через несколько мгновений я обрел силы и взял брата за руку.
– Я люблю тебя, – сказал я, улыбаясь.
– Ты болен!
– Разве говорить о любви – болезнь? Но мы ведь вышли из одного и того же чрева! Разве мне нельзя любить тебя?
– Ты говоришь одни непристойности.
– Я говорю так, как велит мне мое сердце.
– Ты не только болен, ты вызываешь тошноту у собеседника, – оскалился Стиррон. Он отвернулся и плюнул на песок пола. Сейчас брат казался мне какой-то устаревшей средневековой фигурой, попавшей в западню своего сурового царственного лика, заточенный среди бриллиантовых камней своей должности и парадного мундира, говорящей что-то грубое и далекое. Как я мог тронуть его душу?
– Стиррон, давай вдвоем попробуем снадобье с Шумара. У меня еще осталось немного. Я растворю его, и мы выпьем. И тогда в течение часа или двух наши души будут едиными, и ты все поймешь. Я клянусь, ты все поймешь!
Сделаешь это? Убей меня после этого, если ты еще будешь хотеть моей смерти, но сначала прими снадобье.
Я стал суетиться, готовя нужную порцию. Стиррон поймал меня за руку и остановил. Он покачал головой, будто опечаленный:
– Нет! – сказал он. – Это невозможно.
– Почему?
– Старшему септарху нельзя одурманивать свой разум!
– Я только хочу подступиться к разуму своего брата Стиррона!
– Твоему брату хочется только, чтобы тебя исцелили. Старший септарх должен избегать всего, что может причинить ему вред, ибо он принадлежит только своему народу!
– Но это средство безвредное, Стиррон.
– Ты хочешь сказать, что оно было безвредным и для Халум Хелалам?
– Разве ты напуганная девственница? – удивился я. – Я давал этот порошок десяткам людей. Халум единственная, у которой была такая плохая реакция… А также, Ноим, как мне кажется, правда, потом он все же справился с собой. И…
– Двое самых близких тебе людей, – покачал головой Стиррон и печально закрыл глаза, – пробовали это вещество, и обоим оно причинило вред. Теперь же ты предлагаешь его еще одному близкому человеку – брату, да?
Безнадежно! Я попросил снова, попросил несколько раз, я упрашивал его рискнуть, но, конечно же, он не притронулся к нему. Однако если бы даже такое случилось, какая мне от этого польза? Я бы нашел в его душе только сталь.
– Что же теперь со мной будет? – спросил я.
– Открытое судебное разбирательство, которое и вынесет справедливый приговор.
– Какой же? Казнь? Пожизненное заключение? Изгнание?
Стиррон пожал плечами:
– Это суду решать. Септарху негоже быть тираном.
– Стиррон, почему это снадобье так страшит тебя? Ты же не знаешь, каково его действие. Как мне доказать тебе, что оно приносит только любовь и понимание? Зачем нам жить как чужие, с душами, закутанными в одеяла недоверия? Мы сможем выговориться! Мы сможем пойти и дальше. Мы сможем сказать "я" и потом не извиняться друг перед другом за употребление непристойных местоимений. Я! Я! Я! Мы сможем рассказать друг другу о том, что нас мучает и помочь друг другу избежать этих мучений.
Лицо септарха помрачнело. Я думаю, он был уверен в том, что я сошел с ума. Я прошел мимо него к тому месту, куда положил снадобье, быстро растворил его и протянул ему кружку. Он покачал головой и отпихнул рукой.
Я выпил свою кружку в несколько глотков и снова протянул ему его порцию.
– Давай! – подбодрил я его. – Выпей. Выпей! Оно не сразу действует.
Прими сейчас, чтобы мы смогли открыться друг другу в одно и тоже время.
Ну, давай же, Стиррон!
– Я бы мог убить тебя сам, – усмехнулся он, – не выпивая этого пойла.
И учти…
– Что? – вскричал я. – Скажи еще раз, Стиррон. Я?! Ты сказал я?!
Сам?! О, скажи это еще раз?!
– Жалкий обнажитель души. И это сын моего отца! Если я сейчас говорю тебе "я", Кинналл, то это
Последние комментарии
11 часов 14 минут назад
19 часов 14 минут назад
1 день 10 часов назад
1 день 13 часов назад
1 день 14 часов назад
1 день 14 часов назад