В целом средненько, я бы даже сказал скучная жвачка. ГГ отпрыск изгнанной мамки-целицельницы, у которого осталось куча влиятельных дедушек бабушек из великих семей. И вот он там и крутится вертится - зарабатывает себе репу среди дворянства. Особого негатива к нему нет. Сюжет логичен, мир проработан, герои выглядят живыми. Но тем не менее скучненько как то. Из 10 я бы поставил 5 баллов и рекомендовал почитать что то более энергичное.
Прочитал первую книгу и часть второй. Скукота, для меня ничего интересно. 90% текста - разбор интриг, написанных по детски. ГГ практически ничему не учится и непонятно, что хочет, так как вовсе не человек, а высший демон, всё что надо достаёт по "щучьему велению". Я лично вообще не понимаю, зачем высшему демону нужны люди и зачем им открывать свои тайны. Живётся ему лучше в нечеловеческом мире. С этой точки зрения весь сюжет - туповат от
подробнее ...
начала до конца, так как ГГ стремится всеми силами, что бы ему прищемили яйца и посадили в клетку. Глупостей в книге тоже выше крыши, так как писать не о чем. Например ГГ продаёт плохенький меч демонов, но который якобы лучше на порядок мечей людей, так как им можно убить демона и тут же не в первый раз покупает меч людей. Спрашивается на хрена ему нужны железки, не могущие убить демонов? Тут же рассказывается, что поисковики собирают демонический метал, так как из него можно изготовить оружие против демонов. Однако почему то самый сильный поисковый отряд вооружён простым железом, который в поединке с полудеманом не может поцарапать противника. В общем автор пишет полную чушь, лишь бы что ли бо писать, не заботясь о смысле написанного. Сплошная лапша и противоречия уже написанному.
Решил перестать постоянно снимать копии с самого себя, быть системой, порождающей механическую прозу. То, что он попытался наконец сделать в романе «Метрика».
Но рукопись романа убрана. И для Артема пока недействительна, потому что в ней не все, что он хотел сказать о себе и о своем поколении. Не все до конца. Вернее, не все от начала. К началу надо возвращаться. Сказать все надо заново. Только бы успеть. Он теперь знает цену времени. Рубикон… И что, Рубикон до сих пор течет где-то на Апеннинах? Можно переходить?
Йорданов из глубины стола достал номера журнала «Молодой колхозник». Положил перед собой и рассматривал — нехитрые, но такие ценные теперь произведения и автографы друзей, умерших уже и живых еще. Своих «чугунников». Во что верили, к чему стремились, через что в жизни прошли.
Попытался припомнить, кто из пушкинского лицейского выпуска остался в живых последним? Князь Горчаков? Страшно остаться последним!.. Вот это и будет самым последним одиночеством. Для кого-то.
В Литинституте семинар по Пушкину вел Сергей Михайлович Бонди. Как замечательно вел. Слушать Бонди было наслаждением. Он вас погружал в творческую лабораторию Пушкина, дарил вам тайны его рукописей. Убеждал Пушкиным, как надо работать, воспитывать себя постигать жизнь. Все Артем потом забыл. Все.
Непривычный далекий звонок из коридора.
Тамара берет трубку. Артем слышит, как Тамара отклоняет чью-то просьбу позвать Артема Николаевича. Надо бы самому подойти и взять трубку. Все-таки приятно, когда звонит телефон. В кабинете отключили — так захотел Артем, когда вернулся из клиники.
Звонок в дверь. Слышен голос. Лощин. Артем узнает его без труда и без всякого интереса. С Лощиным говорит Тамара. Лощин выполнял ее очередную просьбу и делал короткий отчет. Рюрик должен сейчас что-нибудь сотворить, иначе это будет не Рюрик. Недавно он и Лощин столкнулись нос к носу в коридоре. Зрелище доставило Артему истинное удовольствие. «Амикошон вы», — сказал Лощин. «Чаво-о!» — возмутился Рюрик в своей обычной манере. «Почитайте Мопассана, тогда поймете». — «А ну-ка, Умсик, выдвигайся отсюдова! — и Рюрик грудью выдвинул Лощина из квартиры. Потом крикнул: — Мы тебе и нашего Пушкина не отдадим!»
Сегодня Лощин в квартиру не зашел. Отчитался перед Тамарой, и дверь за ним захлопнулась. Не рискнул, очевидно.
Потянулись пить чай, шепотом предупреждая друг друга — не шуметь, не беспокоить Артема Николаевича. Так хочется, чтобы кто-нибудь побеспокоил наконец. Рюрик поорал бы, не отдавал Пушкина.
Надо с чего-то начинать. В надежде и с уверенностью? И это — когда тебе к шестидесяти?..
Вдруг квартиру наполнил громкий торжествующий крик: кричал Рюрик, постукивая ладонью по губам, — боевой клич ирокезов! И все-таки — Рюрик!
Артем засмеялся. Катастрофически счастливый.
P. S.
На бывшей Болотной площади, напротив серого, как шинель, дома, охваченного ветрами и речной водой Москва-реки, часто сидит в парке на скамейке пожилой человек. Сидит долго, одиноко, до темноты.
Осень. Желтая прохлада.
Последние комментарии
8 часов 23 минут назад
8 часов 37 минут назад
9 часов 45 минут назад
21 часов 3 минут назад
21 часов 20 минут назад
21 часов 45 минут назад