Первый признак псевдонаучного бреда на физмат темы - отсутствие формул (или наличие тривиальных, на уровне школьной арифметики) - имеется :)
Отсутствие ссылок на чужие работы - тоже.
Да эти все формальные критерии и ни к чему, и так видно, что автор в физике остановился на уровне учебника 6-7 класса. Даже на советскую "Детскую энциклопедию" не тянет.
Чего их всех так тянет именно в физику? писали б что-то юридически-экономическое
подробнее ...
:)
Впрочем, глядя на то, что творят власть имущие, там слишком жесткая конкуренция бредологов...
От его ГГ и писанины блевать хочется. Сам ГГ себя считает себя ниже плинтуса. ГГ - инвалид со скверным характером, стонущим и обвиняющий всех по любому поводу, труслив, любит подхалимничать и бить в спину. Его подобрали, привели в стаб и практически был на содержании. При нападений тварей на стаб, стал убивать охранников и знахаря. Оправдывает свои действия запущенным видом других, при этом точно так же не следит за собой и спит на
подробнее ...
тряпках. Все кругом люди примитивные и недалёкие с быдлячами замашками по мнению автора и ГГ, хотя в зеркале можно увидеть ещё худшего типа, оправдывающего свои убийства. При этом идёт трёп, обливающих всех грязью, хотя сам ГГ по уши в говне и просто таким образом оправдывает своё ещё более гнусное поведение. ГГ уже не инвалид в тихушку тренируется и всё равно претворяет инвалидом, пресмыкается и делает подношение, что бы не выходить из стаба. Читать дальше просто противно.
опознают. Так же, как и профессора. У нас нет ни малейших шансов. Пробиться назад сквозь тысячное скопление людей невозможно. И наверняка там тоже ждут.
Проще было сдаться. Я не понимал, чего я тяну. Шаг за шагом мы приближались к оцеплению. Улицу перегораживали два бронетранспортера. На каждом был смонтирован стационарный генетический детектор. Между ними сочился узкий ручеек людей. Вот один из бронетранспортеров отъехал, освобождая дорогу санитарному автобусу. Я видел лица солдат — усталые, хмуро-напряженные. За оцеплением в пустом пространстве, как журавль, выхаживал длинноногий офицер в синей форме. Вспыхивали желтые молнии на плечах. Какая-то женщина, одетая, несмотря на жару, в норковую шубу, ловко поймала его за рукав:
— Господин капитан, у меня муж в территориальных войсках. Полковник Галеркамп.
— Ничего не могу поделать, сударыня, — вежливо ответил капитан.
— Но у меня сегодня гости! Доктор Раббе, действительный советник Пори…
Она возводила частокол из имен.
— Весьма сожалею, сударыня. Таков приказ.
Капитан пытался освободиться от назойливых пальцев. Он совершил ошибку, вступив в объяснения, чего бы никогда не допустил полицейский офицер, обученный тактике действий на улице. Толпа почувствовала слабину. Вскипели возбужденные голоса:
— Господин офицер! Да что же это такое? Мы уже четыре часа стоим!
— Мне нужно немедленно пройти, немедленно!
— Приказ, сударь.
— А я не желаю подчиняться вашим приказам!
— Господин капитан, я член муниципального совета!
— Это издевательство, я на ногах не стою!
— Хорошие вещи позволяет себе полиция!
— А это не полиция.
— Тем более!
— В порядке очереди, господа! Прошу соблюдать спокойствие!
— У меня нет документов. Какие могут быть документы, когда черт знает что происходит!
Капитан попятился. К нему, придерживая дубинку, заторопился полицейский офицер в черном мундире. Было уже поздно. Цепь солдат выгнулась, подрожала секунду, как тугая струна, и лопнула, прорванная человеческой волной. Полицейский офицер благоразумно отскочил. Левый бронетранспортер попытался закрыть проход, заурчал мотор. Его тут же облепили сотни людей. Покатые бока в грязных маскировочных разводах качнулись раз, другой — под общее ликование бронетранспортер перевернулся на бок, еще вращая колесами. Из него на корточках выбирались солдаты.
— Назад! Назад! — тонким голосом закричал капитан, потрясая пистолетом.
Он, видимо, привык к беспрекословному подчинению в казармах и не обратил внимания, что полицейские сразу же побежали, даже не пробуя никого остановить. Пистолет мелькнул над головами, хлопнул выстрел и фигуру в синем смяли. Пробегая мимо, я увидел неподвижное тело на сером асфальте.
Вырвавшись, волна потекла медленнее: будто не верили тому, что сделали — разговаривали нарочито громко.
— Я как выбежал на улицу в пять утра, так больше и не был дома. Может быть, мои сейчас стоят где-нибудь там. Или — кто знает… Я такое видел…
— Бью, бью его о ступеньку, он уже хрипеть начал, а потом гляжу — господи, это же мой сосед с верхнего этажа, я ж его знаю, мы же с ним в прошлое воскресенье надрались в «Ласточке». А у него весь затылок разбит, кровь течет — думаю: господи, что же это я…
— Так оставлять нельзя. Все подпишемся. Эксперименты, видите ли. Люди им, как мусор.
— И прямо к мэру.
— Чихал я на мэра! Президенту пошлем. Или пусть наводят порядок или я стану презирать это правительство.
Я все время держал профессора за запястье. Он сказал, хватая воздух посиневшими губами:
— Пустите меня. Я не убегу. Некуда мне бежать.
Я его отпустил. Он сильно помассировал левую часть груди — сердце:
— Ну зачем вы тащите меня с собой? Я могу умереть каждую минуту.
Ему было плохо. У него складками обвисла кожа на лице землистого цвета. Дрожали пальцы.
— Пошли! — велел я.
— Нас все равно не выпустят, — безнадежно сказал он, через силу шагая рядом.
К сожалению, он был прав. Впереди, на перекрестке, уже сели два вертолета и из пузатого нутра горохом посыпались солдаты. Еще два вертолета заходили на посадку. У меня не было никаких иллюзий. Улица шла прямая, как стрела. Подворотни были закрыты пластмассовыми щитами с надписью «Полиция». Кое-кто из бежавших пробовал ломиться в парадные — бесполезно. Район был блокирован по всем правилам. Вырваться я и не рассчитывал. Все, чего я хотел — позвонить. Мне обязательно нужно было позвонить и сказать одно-единственное слово.
— Они нас убьют, — сказал профессор. И вдруг засмеялся, засвистел слабым горлом.
Я испугался — думал он задыхается.
— Ничего, ничего, — сказал профессор. — Просто вспомнил. Очень смешно. Вы знаете, что сенатор Голх — фантом? Да-да, сенатор Голх, глава «саламандр». Я сам его кодировал. Правда, смешно? Быть в подчинении у собственного фантома.
— Сенатор Голх? Почему же вы его не…
— Он до дьявола осторожен. Представьте, я его ни разу не видел. То ли он догадывался а чем-то, то ли просто так — не
Последние комментарии
1 час 2 минут назад
1 час 6 минут назад
6 часов 27 минут назад
1 день 18 часов назад
2 дней 2 часов назад
2 дней 16 часов назад