Первый признак псевдонаучного бреда на физмат темы - отсутствие формул (или наличие тривиальных, на уровне школьной арифметики) - имеется :)
Отсутствие ссылок на чужие работы - тоже.
Да эти все формальные критерии и ни к чему, и так видно, что автор в физике остановился на уровне учебника 6-7 класса. Даже на советскую "Детскую энциклопедию" не тянет.
Чего их всех так тянет именно в физику? писали б что-то юридически-экономическое
подробнее ...
:)
Впрочем, глядя на то, что творят власть имущие, там слишком жесткая конкуренция бредологов...
От его ГГ и писанины блевать хочется. Сам ГГ себя считает себя ниже плинтуса. ГГ - инвалид со скверным характером, стонущим и обвиняющий всех по любому поводу, труслив, любит подхалимничать и бить в спину. Его подобрали, привели в стаб и практически был на содержании. При нападений тварей на стаб, стал убивать охранников и знахаря. Оправдывает свои действия запущенным видом других, при этом точно так же не следит за собой и спит на
подробнее ...
тряпках. Все кругом люди примитивные и недалёкие с быдлячами замашками по мнению автора и ГГ, хотя в зеркале можно увидеть ещё худшего типа, оправдывающего свои убийства. При этом идёт трёп, обливающих всех грязью, хотя сам ГГ по уши в говне и просто таким образом оправдывает своё ещё более гнусное поведение. ГГ уже не инвалид в тихушку тренируется и всё равно претворяет инвалидом, пресмыкается и делает подношение, что бы не выходить из стаба. Читать дальше просто противно.
Слог хороший, но действие ГГ на уровне детсада. ГГ -дурак дураком. Его квартиру ограбили, впустил явно преступников, сестру явно украли.
О преступниках явившихся под видом полиции не сообщает. Соглашается с полицией не писать заявление о пропаже сестры. Что есть запрет писать заявление ранее 3 дней? Мало ли, что кто-то не хочет работать, надо входить в их интерес? Есть прокуратура и т.д., что может заставить не желающих работать. Сестра не
подробнее ...
пришла домой и ГГ отправляется в общественную библиотеку, пялясь на баб. Если ГГ и думает, то головкой ниже пояса. Писатель с наслаждением описывает смену реакции на золотую карту аристо. Диалоги туповатые, на уровне ребёнка и аналогичным поведением. История драки в школе с кастетами и войнами не реально глупая. Обычно такие тупые деологи с полицией, когда один сознаётся в навете оканчивается реальным сроком. Когда в руки ГГ попали вымогатели с видео сестры, действия ГГ стали напоминать дешевый спектакль. Мне данный текст не понравился, сказочно глупый.
родился-то? — серьезно спросил Минька.
— Мальчишка.
— Вот с этого и начинай.
Дальше они занялись осмотром машины, и события в доме отошли для них на второй план. Шофер с темным от ныли круглым лицом снисходительно дозволял им залезать в кабину. Ребята по двое, согласно очереди, устраивались рядышком с ним и важно сидели несколько секунд, стараясь углядеть все устройство и обстановку и одновременно реакцию товарищей на свое пребывание в кабине. Если кто-нибудь задерживался, его бесцеремонно стягивали за ноги.
— Давай по-честному! — орала ватага.
А в избе тоже стояли гвалт и суета. Все наперебой поздравляли бабушку Марью, будто она и была виновницей радости. Никита носился по дому, расталкивая земляков, открывая то сундук, то шифоньер с зеркалом, то деревянный шкаф домашней работы, что-то искал, перебирал тряпки, убегал на кухню и вновь возвращался в горницу.
— Ну, слава те, пресвятая богородица, — повторяла бабка Анисья, поглядывая по углам, и, не найдя иконы, крестилась на портрет маршала Жукова в самодельной рамке.
— Стало быть, свершилось, Денисовна, свершилось, — твердил старик Волобуев и покачивал головой, словно подтверждая свои слова. — Стало быть, есть правда, есть.
— Вот и моему Володеньке дружок объявился, — говорила невестка Волобуевых, крепко придерживая младенца, смотревшего на всех неморгающими глазами. — А то все думала, с кем же ему играть, когда подрастет? Ровни-то не было.
— Бабаня! — крикнул Никита. — Машина ждет. Помогите же. Что везти-то? Где оно?
Бабушка Марья всплеснула руками.
— И верно, люди. От радости-то мозги набекрень… Да все готово, все как в кармане.
— Гостинцев-то, господи! — воскликнула бабка Анисья и, в последний раз перекрестившись на портрет маршала Жукова, выскочила из горницы.
За нею поспешили остальные. Через минуту-другую к машине уже несли узелки, туески, крынки — кто что.
Из дому выбежал Никита. За ним трусцой бабушка Марья.
У него в руках рюкзак, у бабушки — узел.
— Будет, будет, бабаня, — на ходу отказывался Никита. — И так ей за неделю не поесть.
У машины толпа. При появлении Никиты люди наперебой загалдели:
— А вот грибочков, Никитушка, в дальних лесах собирали.
— А вот рыбки, рыбки, это, стало быть, пользительно.
— И ничего, и ничего, — соглашалась бабушка Марья, заталкивая в кабину свой узел. — Сама не съест — другие пусть.
Никита махнул рукой.
— Эх и гульнет сегодня роддом!.. А ну, ребятишки, сидай в кузов. До леска довезем.
Ребятишки с визгом посыпались в кузов. Машина заурчала, тронулась, развернулась за последним домом и проскочила по единственной улице, провожаемая улыбками и возгласами.
Сегодня в Выселках общая радость, праздник, которого все ждали много лет. Тут всё на виду, всё на людях. У соседей на глазах проходила любовь и жизнь Веры Зацепиной и Никиты Прозорова.
К Прозоровым вообще отношение в деревне особое.
«Это — главный корень», — говорят о них старики.
А «главный корень» чуть не погиб было. Яков Никитич Прозоров, отец Никиты, не вернулся с войны. Марья Денисовна осталась с двумя внучатами на руках, Никитой и Соней. Духом не пала — не до того было, да и кругом свои, из десяти дворов пять — родственники, а и чужие как родные. И в Медвежьем родня, две сестры — Ольга и Полина. А брат Семен тоже погиб на фронте под городом Старая Русса.
Детей тогда поднимали всей деревней. Не на сладостях росли, не в довольстве, а в работе, на природе, матушке-кормилице.
Ничего. Поднялись военные дети. И поскольку мужиков мало осталось, на мальчишек по-особому глядели, в них видели будущее. Марья Денисовна так и говорила:
«Не погиб еще Прозоровский корень, Никитушка — отросточек, веточка зеленая растет».
Однако эту зеленую веточку Марья Денисовна не укрывала от холодных дождей и житейских бурь. Внучка по дому хлопотала, а Никита всюду с нею, с Марьей Денисовной, был — в поле, при пашне, при хлебе. Всю крестьянскую работу с детских лет изучил. Собственно, он и не понимал ее как работу. Это была жизнь, то главное, для чего человек на свет рожден, чем занимались его отец, дед, прадед. В военные годы Никита за сеялкой ходил, бороновал, за скотиной приглядывал — больше делать ничего не мог, поскольку мал еще был. Война кончилась — ему десять лет стукнуло. Учился, конечно, в школе, в Медвежье бегал. Зимой бабка Анисья ему свои пимишки одалживала.
«Мне-то ничо, при доме-то ничо, а ты тряпки насувай и с богом», Никиту любили, потому что безотказный был, шустрый, старательный. На вид мосластый, кости торчат, а выносливый. «Он у тебя двужильный, Денисовна», — говорили соседи.
За делами, за заботами как-то незаметно вытягивался Никита. «Ну как есть дягиль тянется, прет кверху да и все», — замечали соседи. «А ничо, ничо, — отвечала за внука бабушка Марья. — Были б кости, а мясо нарастет».
Еще в школе Никита изучил трактор, а в шестнадцать лет трактористом работал. Все чего-то кумекал,
Последние комментарии
6 часов 6 минут назад
14 часов 6 минут назад
1 день 4 часов назад
1 день 8 часов назад
1 день 9 часов назад
1 день 9 часов назад