Его кошмарная невеста [Мстислава Черная] (fb2) читать постранично, страница - 2

оказалось совершенно недостаточно. Почему-то в них забыли упомянуть, как следует общаться с богами.

— Ты позвала меня перед смертью, — пояснила Тьма, хотя вслух я ничего не спрашивала.

Разве я звала?

— Ты кричала: «Будьте вы прокляты».

Мало ли кто и что кричит.

Богиня грациозно повела обнажённым, прикрытым лишь узкой лямкой, плечиком:

— Вас убивают. Из более чем двадцати высших жриц осталось четверо.

Я не жрица.

— Ты её дочь, наследница. И ты, в отличии от своей матери, мне нравишься. У неё, как и у тебя, было несколько мгновений. Что она сделала? Покорно дала себя убить. Недостойна.

Жёстко. Хотя доля правды в словах богини есть. Мама у меня мягкая. Была. Я пошла в бабушку и внешностью, и характером.

— Я готова дать тебе шанс, Шанита. Сама исполни своё проклятие, и мы снова встретимся. Справишься — получишь шанс на второе рождение. Не справишься — сгинешь. Ты помнишь, чего в душе желала своим врагам?

Я невольно вздрогнула. Я желала отмщения.

— Заплатить должны не только виновные, но и все те, кто с ними плоть от плоти и кровь от крови. Ты так пожелала, а я подтверждаю. И ещё. Время тоже твой враг. Моё благословение с тобой, пока ты идёшь к цели.

Богиня грациозно поднялась и растаяла невесомым облачком тумана. Трон пропал вслед за ней, а я осталась в опустевшем зале.

— Траш! — выдохнула я.

Богиня была невероятно щедра. Даже призрачная возможность однажды вновь услышать биение собственного сердца стоит дорого. Умирать не хотелось. Мстить? Убийцам — да. Остальным — надо подумать. И для начала ответить на простой вопрос: где я? Мрамор молчал. В зале не было ни окон, ни дверей. Единственный выход — через щель между потолочными плитами.

Я прошлась по залу, выполнила несколько прыжков, пробежалась. Прежде чем лезть, надо привыкнуть к телу заново, несколько суток мёртвой неподвижности вряд ли прошли бесследно. Пальцы гнулись, руки-ноги слушались, зрение, пожалуй, даже улучшилось. Про слух и обоняние говорить рано. Пульса нет. Интересно, какая у меня теперь температура тела? На последнем прыжке я зацепилась стопой за юбку и некрасиво растянулась. Та-ак.

Перемазанное землёй платье было испорчено. Отстирать, вероятно, можно, но легче выкинуть. Я подобрала юбку и рванула вдоль шва снизу вверх. Будь я живой, ничего бы не получилось. У мёртвой сил прибавилось. Ткань поддалась, и я укоротила юбку, оставив её до середины бедра. Вот теперь можно попытаться влезть по колонне к потолку. По деревьям лазать получалось — и здесь получится.

Конечно, всё оказалось не так просто, два раза я сползала по скользкой поверхности вниз. На третий получилось. Я дотянулась и зацепилась за край плиты, на миг зависла, будто простыня на верёвке, подтянулась и, не оставляя себе времени на сомнения, разжала ноги. Удержалась. Зависла под потолком на одних руках.

— Траш!

Рывок. Я влезла головой в щель, потолкалась локтями, угнездилась, подтянула сначала одну ногу, потом другую.

Поклонение Тьме приравнено к государственной измене. Уцелевшие после гонений храмы надёжно скрыты, например, как наш, в толще земли под кладбищем. Мама почти ничего не успела рассказать… Так больно… Но раскисать не время.

У меня над головой слой земли толщиной в три моих роста и нужно выкапываться. И ладно бы песок! Глина забивалась в рот, в нос, в уши, под ногти. Я сама себе напоминала червяка-переростка или гигантского крота. Так и представляю, могила зашевелится, приподнимется бугорок. Случайные зрители с криком бросятся врассыпную. Ой, траш! Нельзя мне случайных зрителей.

Я прикинула, как близко поверхность. По ощущениям — уже на расстоянии вытянутой руки, вряд ли больше. Я прислушалась и задумалась. По идее, на кладбище крестьянам делать нечего: принесли, закопали и ушли. Но мало ли… Подозрительных звуков снаружи не доносилось.

Восставшие мертвецы из старых сказок по поверьям могли чуять живых. А я? То ли не могу, то ли никого нет. Ладно, зайдём с другой стороны. В тех же сказках нежить нутром чует, ночь на улице или день, затянуто небо облаками или ясно. Вроде бы солнце. Лучше подождать. Богиня, конечно, говорила, что каждый миг я должна двигаться к цели, но сомневаюсь, что фразу следует понимать буквально. Я замерла, прислушалась к ощущениям, и сомнений не осталось — наверху солнце.

Что же, пока я жду, почему бы не подумать ещё раз? Занятие-то всяко полезное. И начать хотя бы с

того, что и убийцы, и предатель Горис из поместья давно ушли. Про убийц я знаю только то, что их трое, и они мужчины. Лица были скрыты, имён они не называли. Ясно, что не за деньгами пожаловали. Их послали уничтожить жрицу и её семью.

— А говорили, трудно будет, — сказал главный.

Эта фраза подтверждает моё предположение. А ещё из неё можно понять, что раньше эти люди с жрицами не сталкивались. Ну да, карателей за ненадобностью упразднили несколько столетий назад.

Я сплюнула глину, набившуюся в рот. Вытащила из глаз стекляшки. Они не мешали, но давно пора