Метель в преисподней (СИ) [Николай Айдарин] (fb2) читать постранично, страница - 128

том числе и тех, которые раньше были в других лагерях. Твой старый знакомый Алексей тому пример.

— Чёрт, — выдохнул я.

Вопросов было целое море, но я чувствовал одним местом, что беседа наша уже подходит к концу, поскольку облик Изначального начинал понемногу бледнеть и растворяться. Мне следовало тщательно выбирать свои вопросы.

— Ты из «Светлого Пути»? — спросил я.

— Когда не в плену — да. В противном случае просто пытаюсь быть полезным, насколько это возможно, если учесть, что я могу общаться только так.

— Почему ты не сбежишь? Это так сложно?

— Они держат меня на психотропных препаратах постоянно. Я бы давно умер, если бы не был Изначальным, но, к моему сожалению, они это тоже знают.

— Чего вы добиваетесь? Чего ты добиваешься со мной?

— Противоположных целей Анархов, — Изначального было видно уже наполовину. — Разумное сосуществование обычных людей и нас, если кратко. Наумов хочет искоренить нас в итоге, но сначала заставить нас перебить друг друга, поэтому он и собирает собственную армию, поэтому он и распространяет RD.

— А я?

— Я проверял тебя, — немного нехотя ответил он. — Думал, сможешь ли ты стать нашим союзником.

— И как? — замер я. — Гожусь я в ваши ряды?

— Может быть, когда-нибудь, — ответил он. — Сейчас слишком рано, ты пока ещё слаб и не развит. Если ввяжешься в эту борьбу слишком рано, то тебя сотрут в порошок.

— Уже чуть не стёрли.

При этих словах я потрогал марлевую повязку на левой глазнице, и та тут же отозвалась фантомной болью. На самом деле, глазница уже давно зажила, но иногда я чувствовал, что она у меня огнём полыхает, даже среди ночи пару раз вскакивал. Мне до сих пор кажется, что это — дурной сон, и стоит мне проснуться, как я увижу, что я цел и невредим. Но, к сожалению, я храню формалиновую банку с собственным глазом между банкой с кофе и банкой с мукой.

— Цветочки, — заверил меня Изначальный.

— Меня мучает ещё один вопрос, — проговорил я. — Инесса… ты знаешь что-нибудь про неё? Зачем ей были нужны такие сложности с вселением в Пашу и всех этих бедолаг? Она могла десять раз вселиться в меня, особенно тогда, когда у меня была девочка!

— Не всё так просто, — ответил он. — Она не могла вселиться в тебя из-за твоих способностей. Ни в тебя, ни в Анну, ни в Алексея и уж тем более в меня. Некоторые из наших способностей не действуют на таких же, как мы.

Он уже почти совсем пропал, и времени мне оставалось всего на один вопрос. Этот вопрос должен быть самым важным, самым правильным, но, к сожалению, в такие моменты мне всегда лезет только хрень в голову. И, всё же, и из неё возможно вычленить что-нибудь нормальное:

— Мы снова увидимся?

— Не скоро, — голос Изначального был еле различим. — Я потратил слишком много сил на твою проверку. Совет: держись в стороне ото всех заварушек, даже если тебя попытаются втянуть в них силой или обманом. Анархи умеют и то, и другое, будь внимателен. А потом, когда я свяжусь с тобой, мы решим, что тебе делать дальше. Идёт?

И тут он пропал. Всё это время, оказывается, я ощущал его как личного ангела-хранителя у себя на плече, а теперь оно пустовало. Стало тихо, грустно и как-то легко, словно избавился, наконец, от замучившей занозы в ступне, но при этом продолжаешь по привычке хромать. Хотя, более точное сравнение — как первый мобильник, подаренный тебе мамой. Убогий, дешёвый, ничего не умеющий и ненавистный. А когда теряешь его — готов весь мир продать, только чтобы подержать его в руках ещё минуту.

Изначальный всё это время следил за мной и, похоже, оберегал, помогал мне в трудные минуты, иногда я замечал его присутствие, особенно после моих рваных снов. Тот кошмар, где я сдираю кожу с собственного лица перед зеркалом и обнаруживаю, что у меня под одним лицом находится совсем другое — разве не подтверждение?

Мне помогал отец, тоже незримой рукой оберегая меня, спасая от неприятностей.

А теперь они все ушли.

Пора взрослеть.

Я решительно встал, размял затёкшие ноги и приблизился к могильной плите моего настоящего брата, не фальшивого и не выдуманного. Достал из кармана ампулу с наркотой и поставил её на плиту.

— Не леденеет, скотина! — прошипел я через некоторое время.

Оглянулся и поднял из-под ног небольшую сосновую шишку, положил её рядом с ампулой. Отошёл на пару шагов назад и сосредоточился на шишке, протянув к ней руку. Я был переполнен решимостью доказать сначала себе, а затем и всему миру, что я вовсе не молокосос и не слабак, что я тоже чего-то стою, и не надо ждать десять лет, чтобы я созрел для вступления в ряды в какой-то там путь. Мне казалось, что я сейчас могу всё.

Спустя десять минут решимость полностью сменилась горьким ощущением разочарования и досады — шишка не двигалась.

— Проклятье, я уже замёрз! — простучал я зубами.

И перевёл взгляд на ампулу с RD. Чуть сдвинул в сторону руку, представил, как ампула срывается с места и летит ко мне в ладонь. И сначала увидел, как она действительно срывается