Первый признак псевдонаучного бреда на физмат темы - отсутствие формул (или наличие тривиальных, на уровне школьной арифметики) - имеется :)
Отсутствие ссылок на чужие работы - тоже.
Да эти все формальные критерии и ни к чему, и так видно, что автор в физике остановился на уровне учебника 6-7 класса. Даже на советскую "Детскую энциклопедию" не тянет.
Чего их всех так тянет именно в физику? писали б что-то юридически-экономическое
подробнее ...
:)
Впрочем, глядя на то, что творят власть имущие, там слишком жесткая конкуренция бредологов...
От его ГГ и писанины блевать хочется. Сам ГГ себя считает себя ниже плинтуса. ГГ - инвалид со скверным характером, стонущим и обвиняющий всех по любому поводу, труслив, любит подхалимничать и бить в спину. Его подобрали, привели в стаб и практически был на содержании. При нападений тварей на стаб, стал убивать охранников и знахаря. Оправдывает свои действия запущенным видом других, при этом точно так же не следит за собой и спит на
подробнее ...
тряпках. Все кругом люди примитивные и недалёкие с быдлячами замашками по мнению автора и ГГ, хотя в зеркале можно увидеть ещё худшего типа, оправдывающего свои убийства. При этом идёт трёп, обливающих всех грязью, хотя сам ГГ по уши в говне и просто таким образом оправдывает своё ещё более гнусное поведение. ГГ уже не инвалид в тихушку тренируется и всё равно претворяет инвалидом, пресмыкается и делает подношение, что бы не выходить из стаба. Читать дальше просто противно.
Слог хороший, но действие ГГ на уровне детсада. ГГ -дурак дураком. Его квартиру ограбили, впустил явно преступников, сестру явно украли.
О преступниках явившихся под видом полиции не сообщает. Соглашается с полицией не писать заявление о пропаже сестры. Что есть запрет писать заявление ранее 3 дней? Мало ли, что кто-то не хочет работать, надо входить в их интерес? Есть прокуратура и т.д., что может заставить не желающих работать. Сестра не
подробнее ...
пришла домой и ГГ отправляется в общественную библиотеку, пялясь на баб. Если ГГ и думает, то головкой ниже пояса. Писатель с наслаждением описывает смену реакции на золотую карту аристо. Диалоги туповатые, на уровне ребёнка и аналогичным поведением. История драки в школе с кастетами и войнами не реально глупая. Обычно такие тупые деологи с полицией, когда один сознаётся в навете оканчивается реальным сроком. Когда в руки ГГ попали вымогатели с видео сестры, действия ГГ стали напоминать дешевый спектакль. Мне данный текст не понравился, сказочно глупый.
выступил старый сухой казак с большим крючковатым носом. – Ты чего это разоряешься, што воевода тебе не кум? Как это проверить?
– Проверить-то? – оживился Кондрат. – А давай вытянем твой язык: еслив он будет короче твово же носа, – воевода мне кум. Руби мне тада голову. Но я же не дурак, штоб голову свою занапраслину подставлять: я знаю, што язык у тебя три раза с половиной вокруг шеи оборачивается, а нос, еслив его подрубить с одной стороны, только до затылка…
– Будет зубоскалить! – Кондрата спихнул с бочонка казак в есаульской одежде, серьезный, рассудительный.
– Браты! – начал он; вокруг притихли. – Горло драть – голова не болит. Давай думать, как быть. Две дороги домой: Кумой и Волгой. Обои закрыты. Там и там надо пробиваться силой. Добром нас никакой дурак не пропустит. А раз такое дело, давай решим: где легче? В Астрахани нас давно поджидают. Там теперь, я думаю, две очереди годовальшиков-стрельцов собралось: новые пришли и старых на нас держут. Тыщ с пять, а то и больше. Нас – тыща с небольшим. Да хворых вон сколь! Это – одно. Терки – там тоже стрельцы…
Степан сидел на камне, несколько в стороне от бочонка. Рядом с ним – кто стоял, кто сидел – есаулы, сотники: Иван Черноярец, Ярослав Михайло, Фрол Минаев, Лазарь Тимофеев и другие. Степан слушал Сукнина безучастно; казалось, мысли его были далеко отсюда. Так казалось – не слушает. Не слушая, он, однако, хорошо все слышал. Неожиданно резко и громко он спросил:
– Как сам-то думаешь, Федор?
– На Терки, батька. Там не сладко, а все легче. Здесь мы все головы покладем без толку, не пройдем. А Терки, даст бог, возьмем, зазимуем… Есть куда приткнуться.
– Тьфу! – взорвался опять сухой жилистый старик Кузьма Хороший, по прозвищу Стырь (руль). – Ты, Федор, вроде и казаком сроду не был! Там не пройдем, здесь не пустют… А где нас шибко-то пускали? Где это нас так прямо со слезами просили: «Идите, казачки, пошарпайте нас!» Подскажи мне такой городишко, я туда без штанов побегу…
– Не путайся, Стырь, – жестко сказал серьезный есаул.
– Ты мне рот не затыкай! – обозлился и Стырь.
– Чего хочешь-то?
– Ничего. А сдается мне, кое-кто тут зря саблюку себе навесил.
– Дак вить это – кому как, Стырь, – ехидно заметил Кондрат, стоявший рядом со стариком. – Доведись до тебя, она те вовсе без надобности: ты своим языком не токмо Астрахань, а и Москву на карачки поставишь. Не обижайся – шибко уж он у тебя длинный. Покажи, а? – Кондрат изобразил на лице серьезное любопытство. – А то болтают, што он у тя не простой, а вроде на ем шерсть…
– Язык – это што! – сказал Стырь и потянул саблю из ножен. – Я лучше тебе вот эту ляльку покажу…
– Хватит! – зыкнул Черноярец, первый есаул. – Кобели. Обои языкастые. Дело говорить, а они тут…
– Но у его все равно длинней, – ввернул напоследок Кондрат и отошел на всякий случай от старика.
– Говори, Федор, – велел Степан. – Говори, чего начал-то.
– К Теркам надо, братцы! Верное дело. Пропадем мы тут. А уж там…
– Добро-то куда там деваем?! – спросили громко.
– Перезимуем, а по весне…
– Не надо! – закричали многие. – Два года дома не были!
– Я уж забыл, как баба пахнет.
– Молоком, как…
Стырь отстегнул саблю и бросил ее на землю.
– Сами вы бабы все тут! – сказал зло и горестно.
– К Яику пошли! – раздавались голоса. – Отымем Яик – с ногаями торговлишку заведем! У нас теперь с татарвой раздора нет.
– Домо-ой!! – орало множество. Шумно стало.
– Да как домой-то?! Ка-ак? Верхом на палочке?!
– Мы войско али – так себе?! Пробьемся! А не пробьемся – сгинем, не велика жаль. Мы первые, што ль?
– Не взять нам теперь Яика! – надрывался Федор. – Ослабли мы! Дай бог Терки одолеть!.. – Но ему было не перекричать.
– Братцы! – На бочонок, рядом с Федором, взобрался невысокий, кудлатый, широченный в плечах казак. – Пошлем к царю с топором и плахой – казни али милуй. Помилует! Ермака царь Иван миловал же…
– Царь помилует! Догонит да ишо раз помилует!
– А я думаю…
– Пробиваться!! – стояли упорные, вроде Стыря. – Какого тут дьявола думать! Дьяки думные нашлись…
Степан все стегал камышинкой по носку сапога. Поднял голову, когда крикнули о царе. Посмотрел на кудлатого… То ли хотел запомнить, кто первый выскочил «с топором и плахой», какой умник.
– Батька, скажи, ради Христа, – повернулся Иван Черноярец к Степану. – А то до вечера галдеть будем.
Степан поднялся, глядя перед собой, пошел в круг. Шел тяжеловатой крепкой походкой. Ноги – чуть враскорячку. Шаг неподатливый. Но, видно, стоек мужик на земле, не сразу сшибешь. Еще в облике атамана – надменность, не пустая надменность, не смешная, а разящая той же тяжелой силой, коей напитана вся его фигура.
Поутихли. Смолкли вовсе.
Степан подошел к бочонку… С бочонка спрыгнули Федор и кудлатый казак.
– Стырь! – позвал Степан. – Иди ко мне. Любо слушать мне твои речи, казак. Иди, хочу послушать.
Стырь подобрал саблю и затараторил сразу, еще не доходя до бочонка:
– Тимофеич! Рассуди сам: допустим, мы бы с
Последние комментарии
15 часов 33 минут назад
23 часов 32 минут назад
1 день 14 часов назад
1 день 18 часов назад
1 день 18 часов назад
1 день 18 часов назад