В целом средненько, я бы даже сказал скучная жвачка. ГГ отпрыск изгнанной мамки-целицельницы, у которого осталось куча влиятельных дедушек бабушек из великих семей. И вот он там и крутится вертится - зарабатывает себе репу среди дворянства. Особого негатива к нему нет. Сюжет логичен, мир проработан, герои выглядят живыми. Но тем не менее скучненько как то. Из 10 я бы поставил 5 баллов и рекомендовал почитать что то более энергичное.
Прочитал первую книгу и часть второй. Скукота, для меня ничего интересно. 90% текста - разбор интриг, написанных по детски. ГГ практически ничему не учится и непонятно, что хочет, так как вовсе не человек, а высший демон, всё что надо достаёт по "щучьему велению". Я лично вообще не понимаю, зачем высшему демону нужны люди и зачем им открывать свои тайны. Живётся ему лучше в нечеловеческом мире. С этой точки зрения весь сюжет - туповат от
подробнее ...
начала до конца, так как ГГ стремится всеми силами, что бы ему прищемили яйца и посадили в клетку. Глупостей в книге тоже выше крыши, так как писать не о чем. Например ГГ продаёт плохенький меч демонов, но который якобы лучше на порядок мечей людей, так как им можно убить демона и тут же не в первый раз покупает меч людей. Спрашивается на хрена ему нужны железки, не могущие убить демонов? Тут же рассказывается, что поисковики собирают демонический метал, так как из него можно изготовить оружие против демонов. Однако почему то самый сильный поисковый отряд вооружён простым железом, который в поединке с полудеманом не может поцарапать противника. В общем автор пишет полную чушь, лишь бы что ли бо писать, не заботясь о смысле написанного. Сплошная лапша и противоречия уже написанному.
детей.
— И я говорю… Какой же он либерал?
— Вы меня совсем запутали, товарищ Акифьев, — отмахнулся Иосиф Виссарионович. — Сергей Сергеевич, что там за причина?
— Сенокос у них, — пояснил нарком, — а потом сессия. Или наоборот, я точно не разобрал.
— А вот это вы зря, товарищ Каменев. Настоящие большевики всегда должны быть точны в формулировках. Пусть ваше слово будет да — да, нет — нет. А остальное — от лукавого, — Сталин вдруг осёкся. — Постойте, какая ещё сессия?
— Да он в сельскохозяйственный институт поступил. На вечернее отделение.
— Зачем ему это? Вот у нас половина наркомов с церковно-приходской школой, и ничего.
— Ага, а некоторые даже иешиву заканчивали, — не смог удержаться от реплики Акифьев. — Потому мы до сих пор не государство рабочих и крестьян, а страна недоучившихся аптекарей и семинаристов.
— Вы на кого намекаете, Алексей Львович? — обиделся Сталин. — Я учёбу бросил, чтобы заняться… хм, будем считать, что революционной деятельностью.
— Я намекаю? — удивился Патриарх. — Наоборот, открытым текстом говорю, что и вам, Иосиф Виссарионович, стоит пойти учиться. Постойте-постойте, про самообразование знаю… Это похвально.
— Так в чём же дело?
— А в том! Вот ехал давеча по Москве, а кругом плакаты, а на них — "Комсомолец — на самолёт!" Тьфу! Да их за парту нужно, а не на самолёт. Который, между прочим, ещё сделать нужно, а некому. У нас ведь рабочие на заводах до сих пор чертежи читают с помощью молитвы и какой-то матери, — Алексей Львович расходился не на шутку, и в последних фразах уже не думал о субординации. — Знание — сила, неграмотность — грех. А просерешь страну — прокляну!
Каменев так и сидел, зажимая трубку ладонью, и боясь привлечь к себе внимание. Виданное ли дело — перечить самому товарищу Сталину? Причём из-за какой-то мелочи. Даже не столько перечить, сколько просто орать на него, тыкая пальцем чуть не в нос. Раньше и за меньшее можно было поплатиться головой. Правда, после памятного перелёта с Чкаловым на север вождь неуловимо изменился характером, но всё же…
Но у Иосифа Виссарионовича была другая точка зрения на сегодняшнюю ситуацию. В разговорах с Патриархом наедине, у них не раз доходило до ругани, причем, чем громче Акифьев кричал, тем более он потом оказывался прав.
— Только не кипятитесь, Алексей Львович, — спокойным голосом произнёс Сталин. — Вы можете предложить что-то конкретное?
— Конечно, могу. Отчего бы не предложить? Пример нужно народу показать. Придётся вам, Иосиф Виссарионович, пойти учиться. Хотя бы заочно. И лозунг выдвинем — "Коммунисты в аудиторию!"
— И тоже в сельскохозяйственный, как товарищ Беляков?
— А почему бы и нет? — Патриарх усмехнулся в седую бороду. — Большевики — агрономы душ человеческих. А если серьёзно, то хоть в консерваторию. Нет… туда, пожалуй, не стоит. А в остальном — без разницы. Главное — подать это правильно. Пусть Булгаков озаботится.
— И чего он там напишет?
— Правду и напишет. Комсомольскую. Да хоть пионерскую — нам всё равно нужен положительный пример. И начнём с вас.
— Но почему я? — сопротивлялся Сталин. — У меня времени даже на личную жизнь не хватает.
Акифьев глубоко задумался, и через некоторое время его лицо осветилось отблесками откровения свыше.
— Личная жизнь, говорите? А может вам жениться, Иосиф Виссарионович? А то все люди как люди…
— А я?
— А вы не о себе, о стране подумайте.
Сталин положил потухшую трубку на стол и произнёс твёрдым голосом:
— Так, когда в институтах вступительные экзамены?
Вопрос был вполне риторическим, и потому отвечать на него никто и не собирался. Нет таких университетов, в которые не могли бы поступить большевики. И вообще, пусть теперь у ректоров голова болит по этому поводу.
— Ну, так что сказать Белякову? — напомнил о себе Сергей Сергеевич.
Иосиф Виссарионович внимательно посмотрел на Патриарха, отчего тот сразу же категорически заявил:
— Я не поеду. У меня через два дня всесоюзный съезд муфтиев начинается.
— Не понял, — Сталин удивлённо вскинул брови, — а вы к ним какое отношение имеете? Разве они подчиняются Московской Патриархии?
— Конечно, нет, — ответил Акифьев. — Но, как секретарь партийной организации… Просто обязан присутствовать.
— А вы? — вождь перевёл взгляд на наркома обороны.
— И у меня не получится, товарищ Сталин. Завтра улетаю на Корсику.
— На совместные учения? Кстати, кто догадался назвать их "Лиса и виноград"? Мне, конечно, плевать на мнение англичан, но такой явный намёк им не понравится.
— А что, разве плохое название? Товарищ Ворошилов вообще сначала предлагал "Шок и трепет".
— Ну, это уж слишком.
— Вот и я о том же — скромнее нужно, — кивнул Каменев. И добавил, опять вспомнив про телефон: — Давать отбой?
— Да, ничего не говорите, — согласился Иосиф Виссарионович. — Пусть это станет сюрпризом.
Последние комментарии
1 час 25 минут назад
1 час 39 минут назад
2 часов 47 минут назад
14 часов 5 минут назад
14 часов 22 минут назад
14 часов 47 минут назад