Кома [СИ] [Антон Архангельский] (fb2) читать постранично, страница - 2

едва доставала до края перил. Она повернулась в нему и демонстративно покашляла.

— Мать твою! — Макс отскочил в сторону, закашливаясь и почти падая. — Ты кто?

Сердце билось так бешено, что казалось, будто вот-вот проломит грудную клетку и вывалится прямиком на мост. Девочка поморщилась и отогнав ладонями остатки дыма протянула ему руку.

— Я Проводник.

Макс недоверчиво смотрел на темноволосую девочку лет десяти. Одета как обычно — легкий сарафанчик зеленого цвета, босоножки, волосы до плеч, глаза голубые. Ничего особенного — ни хвоста с рожками, ни крыльев.

— Не понял, — он нервно выдохнул, пытаясь успокоить сердечный ритм. — Куда проводник? В рай, в ад? Это что за место вообще такое?

— Много вопросов, — девочка снова наморщила носик, сложив руки за спиной и раскачиваясь на подошвах.

— А что мне, по-твоему, молчать? Умер, попал невесть куда, ещё и вопросов не задавать?! — он повысил голос, но тот всё также обрывался в метре от него, не разносясь по пустующей округе.

— Ты не умер. Почему ты так думаешь? — она округлила глаза в удивлении.

— Ну ты спросила. Это место. Тишина, небо странное, людей нет. А ещё…

— он хотел добавить что его город вдруг сменился на тот, где он жил, будучи студентом.

— Ты в коме, — коротко ответила девочка. — Попал в аварию, разбился. Отек мозга. Кома.

— К… К… Кома… — Макс осел на асфальт схватившись за голову руками.

— Нет, я понял, что попал в аварию. Но думал, что всё, умер и… А что теперь делать то? — он поднял глаза на девчонку, которая накручивала на палец прядь волос, выжидая.

— Выбрать.

— Достала ты загадками разговаривать. Какой выбор, не понимаю ничего. Что теперь с моими родными будет, с женой моей? У меня долгов вагон и маленькая тележка, я без работы остался, — непонимание и страх перерастали в раздражение и обиду на судьбу, за такую участь.

— Ты сможешь выбрать. Только надо сначала дойти… — она кивнула в сторону широкой дороги, уходящей к горизонту.

Макс послушно побрел за девочкой, которая выстукивала босоножками по асфальту мерный ритм, словно метроном. Оттенки неба сменились — оно окрасилось оранжевым, розовым, желтым. Звезды потускнели, но не исчезли до конца. Макс на секунду подумал, что всё-таки это место красивое, хоть и слишком тихое. Всё ещё падал снег, поблескивая сотнями искр в лучах поднимающегося по левую руку солнца. Он не чувствовал боли, страха, тоски, холода. Всё прошло. Его больше не беспокоили долги, работа, отёк мозга. Стало спокойней.

— Эй, — он коротко позвал впереди идущую девочку. — Кто ты такая?

— Я Проводник, уже говорила, — она обернулась на него, пожимая плечами.

— Понял я. Но почему ты тут… — он задумался, как бы правильно выразиться. — Ну, это же я в аварию попал. Как ты оказалась в моей коме?

— Прислали. Они, — она поравнялась с Максом, теперь идя с ним почти в ногу. — Нам туда, — девочка ткнула пальцем в сторону железной дороги. — Давно ходил по шпалам?

— В детстве ещё. Рядом с посёлком, где жила бабушка, была железная дорога, — Макс улыбнулся воспоминанию. — А кто такие они? Кто тебя прислал?

— Не знаю, — девочка снова пожала плечами, не сводя взгляда с дороги. — Я стала Проводником, потому, что у меня нет выбора. Я никогда не очнусь. И умереть тоже не смогу, — её глаза потускнели, она опустила голову.

— Как так? — Макс удивился, пытаясь заглянуть в лицо, теперь скрытое челкой.

— Во так. Я провалилась под лёд, замерзла. Но не умерла. Когда очнулась, была тут… Это место — «граница». Я долго ходила не зная, что искать. Много раз слышала, как ко мне обращаются родители. Хотелось им ответить по началу, — девочка замолчала.

— Я тоже слышал голос, — Максу стало не по себе. — Но ты же попала не сюда, правильно?

— Нет, это была моя «граница». Я ходила много-много времени. А потом они дали понять, что я не могу выбрать и всё, что я могу — стать Проводником.

— Ничего не понимаю, — выдохнул Макс. — То есть ты, как и я в коме? Но умереть не можешь по своему желанию, и очнуться тоже, так?

— Так, — кивнула девочка. — А ты можешь. Такие, как я, становятся Проводниками таких, как ты. Пока наше тело не умрёт по-настоящему, — она улыбнулась.

— Дела, — Макс почесал затылок.

Он смотрел на девочку-проводника, которая шагала по шпалам, тихо считая их. От неё веяло одиночеством, холодом. Абсолютным одиночеством. Таким же, как то, что душит по ночам, вгрызается в сердца потерявших родных, давит потолком, вырывает из тела каждую жилу, чернотой заполняет каждую клеточку.

— Хочешь, останусь здесь? — Макс слегка дотронулся до её макушки.

— Нельзя, — она подняла на него голубые, как весеннее небо глаза. — Тот, кто может сделать выбор, должен его сделать. Иначе никак.

— А что потом с тобой будет? — ему почему-то не хотелось оставлять её здесь. Одну.

— Я буду ждать таких, как ты.

— Что же, — он попытался улыбнуться. — Хорошее дело делаешь, это же лучше, чем