cit anno:
"Но чтобы смертельные враги — бойцы Рабоче — Крестьянской Красной Армии и солдаты германского вермахта стали товарищами по оружию, должно случиться что — то из ряда вон выходящее"
Как в 39-м, когда они уже были товарищами по оружию?
Дочитал до строчки:"...а Пиррова победа комбату совсем не требовалась, это плохо отразится в резюме." Афтырь очередной щегол-недоносок с антисоветским говнищем в башке. ДЭбил, в СА у офицеров было личное дело, а резюме у недоносков вроде тебя.
Первый признак псевдонаучного бреда на физмат темы - отсутствие формул (или наличие тривиальных, на уровне школьной арифметики) - имеется :)
Отсутствие ссылок на чужие работы - тоже.
Да эти все формальные критерии и ни к чему, и так видно, что автор в физике остановился на уровне учебника 6-7 класса. Даже на советскую "Детскую энциклопедию" не тянет.
Чего их всех так тянет именно в физику? писали б что-то юридически-экономическое
подробнее ...
:)
Впрочем, глядя на то, что творят власть имущие, там слишком жесткая конкуренция бредологов...
От его ГГ и писанины блевать хочется. Сам ГГ себя считает себя ниже плинтуса. ГГ - инвалид со скверным характером, стонущим и обвиняющий всех по любому поводу, труслив, любит подхалимничать и бить в спину. Его подобрали, привели в стаб и практически был на содержании. При нападений тварей на стаб, стал убивать охранников и знахаря. Оправдывает свои действия запущенным видом других, при этом точно так же не следит за собой и спит на
подробнее ...
тряпках. Все кругом люди примитивные и недалёкие с быдлячами замашками по мнению автора и ГГ, хотя в зеркале можно увидеть ещё худшего типа, оправдывающего свои убийства. При этом идёт трёп, обливающих всех грязью, хотя сам ГГ по уши в говне и просто таким образом оправдывает своё ещё более гнусное поведение. ГГ уже не инвалид в тихушку тренируется и всё равно претворяет инвалидом, пресмыкается и делает подношение, что бы не выходить из стаба. Читать дальше просто противно.
хмыкнули откуда-то сзади. Кем бы ни был этот (или, скорее, эта) Патти, отповеди парнишке за сложносочиненную конструкцию не последовало.
Сириус попытался потихоньку приоткрыть глаза. Зря: яркий свет резанул так, что навернулись слезы, а голова болезненно запульсировала.
— Спящая красавица просыпается, — его негромкий стон сквозь сжатые зубы пропущен не был. Блэк еще раз попытался разлепить глаза. На этот раз более удачно. Как раз чтобы разглядеть, как…
Как под ярким светом продолговатой лампы Беллатрикс Лестрейндж, прислонившись к мышино-серой стене, прикуривает от магловской зажигалки сигарету и со вкусом затягивается.
Она выдохнула дым, посмотрела прямо в глаза Сириусу и хищно улыбнулась:
— Доброе утро, мистер Блэк.
И тут Сириус понял, что было неправильного в облике кузины. Нет, это не короткие выбеленные волосы вместо шикарной черной вьющейся гривы, которой Беллс так гордилась с детства. И не странный, смахивающий на ирландский, выговор, которому неоткуда взяться у чистокровной английской ведьмы с классическим образованием. Глаза. У Беллатрикс Блэк глаза были темно-темно-серые, почти черные. У этой женщины — какие-то белесые, будто затянутые какой-то пленкой. И только родинки на шее да Метка на левом предплечье красноречиво свидетельствовала, что это не какая-то левая магла, а его, мать ее ведьму, кузина.
— Ну, зачем же так фамильярно, Беллс? — просипел Сириус, облизав пересохшие губы. — Помнится, в прошлый раз ты была решительно против моей принадлежности к нашей безумной семейке.
Фанатичная садистка, запытавшая в свое время его друзей до безумия, подошла к нему, наклонилась и выдохнула сигаретный дым в лицо.
— Как скажешь, Псина, как скажешь, — она посмотрела куда-то поверх его головы и кивнула. — Действуй.
Чья-то маленькая рука с усилием наклонила голову Блэка в сторону, и он почувствовал укол в основание шеи.
— Что …это? — спросил он у спокойно курящей рядом Лестрейндж.
— Пришла пора ответить на некоторые вопросы, приятель.
Это было последнее, что он услышал. Сознание медленно заволокла сияющая алмазами пелена, и он отключился. Когда он открыл глаза в следующий раз, стояла ночь. Сириус Блэк в анимагической форме лежал в декоративных кустах на обочине. Пес решительно потряс головой и поднялся на ноги. Кажется, ему снился кошмар. Пройдет. Ему надо отыскать крестника.
1. Пробуждение
Холод. Первое, что я почувствовала, — холод. Склизкий камень холодил щеку, ледяной ветер пробирал до костей. А еще чем-то воняло. Я открыла глаза. Серые камни, серое небо, ледяная крупа, еле ссыпающаяся сверху. И холод. Промозглый холод, заставляющий тело биться в противной дрожи. Еле заставив себя сесть, я огляделась. Серо-белую гамму простирающего вокруг пейзажа портила черная дымящаяся куча, которая и была источником невыносимой вони. То ли от физического усилия, то ли от новой партии жуткого запаха, принесенного ветром, меня замутило. Старательно дыша ртом, я попыталась встать. Не сразу, но мне это удалось, и, пошатываясь и спотыкаясь, я медленно побрела прочь: что-то внутри истошно орало мне, что отсюда надо убираться, и как можно скорее. Скорее не получилось, на пятом шаге меня вывернуло наизнанку.
Сколько я так брела? Не помню. Время и пространство в тот период стали для меня настолько абстрактным понятием, что были несущественны. Я просто шла, спотыкаясь и сбивая босые ноги в кровь. В какой-то момент я обернулась. Все те же голые камни, нагие черные деревья и снег, что старательно запорашивал цепочку моих кровавых следов. С такой ориентацией в пространстве, что была тогда у меня, немудрено ходить кругами. Но только не в моем случае. Тот же голос, что потребовал от меня убраться с места моего пробуждения, упрямо гнал меня в одну сторону: к человеческому жилью. И я опять подчинилась.
Голос не обманул: пусть я и продрогла еще сильнее (хотя, казалось бы, куда дальше), но к сумеркам я наткнулась на чей-то дом на отшибе. Он был пуст. Разбив камнем окно, я пролезла внутрь. Судя по пыли и затхлому воздуху, там давно никто не жил. Ни воды, ни еды, ни электричества. Зато не было ветра и снега. В этом доме я проспала весь следующий день. В этом доме я впервые — на своей короткой памяти — посмотрела на себя в зеркало. Ту фразу, что я сказала при этом, не рекомендуется повторять при беременных женщинах, детях и людях с хрупкой психикой…
Ну, что я могу сказать еще? Лицо мое, отражавшееся в зеркале, было чужим, неправильным, не моим. У меня не могло быть такого овала лица, линии скул, формы носа и губ. На мелочи, вроде грязи, общей изможденности и одного большого колтуна вместо волос я решила не обращать внимания: была бы вода и хоть что-то на пожевать…
А на десятой минуте разглядывания себя в зеркале я все же задалась наиважнейшим вопросом: а кто, собственно, я такая? Потому что именно перед тем зеркалом я, к своему ужасу, осознала, что совершенно не знаю ни своего имени, ни того, что
Последние комментарии
13 часов 42 минут назад
15 часов 15 минут назад
19 часов 8 минут назад
19 часов 12 минут назад
1 день 33 минут назад
2 дней 12 часов назад