Эхо из преисподней [Аланд Шабель] (fb2) читать постранично, страница - 3

важное и попросил поспешить к церкви. Они не мешкая, бодро зашагали обратно. Савва уже было собрался прямо поинтересоваться, и получить ответ на свои сомнения, но на полпути батюшка вдруг остановился и, сетуя на свою забывчивую голову, призвал его поторопиться, а он подойдёт попозже. Вот только забытый медный образок на тесьме отвяжет от перил и тут же подойдёт.

Несколько удивлённый, но привыкший к послушанию Савва продолжил путь. Перед поворотом на площадь с главной аркой он оглянулся. Было уже довольно далеко, но очертания фигуры в рясе отца Зосимы стоящим на мостках, угадывались отчётливо.

Угадывались и очертания некой личности, которая совершала свой путь к мосткам с той стороны ручья, от мест запустения и какой-то безнадёжной мрачности. Даже на их прицерковном кладбище, юдоли печали и скорби, было некое душевное умиротворение и тёмной поздней осенью, и белой пустынной зимой. Православным светом осеняла, действующая многие десятилетия старинная церковь с намолёнными иконами, священную землю последнего приюта искренне верующих людей.

Батюшка пришёл примерно через полчаса, он сразу уединился к вечерней молитве и увиделись они только на следующий день к вечеру, да и то мельком.

«Так! Потом он уезжал. Не было его дня три. Говорил, мол, с архиереем Амвросием посетили Святые Места и навестили управляющего местной митрополии митрополита Онисима».

Погружённый в воспоминания он не заметил, как подкрался вечер и, если на верхних луковках церкви ещё играло солнце последними отблесками своими, то здесь, внизу на погосте налилась сочной тенью зелень кустов и деревьев. Прицельно пробираясь между оградками, Савва вышел на тропинку ведущую к боковой калитке.

Конечно, кладбище не Бродвей Нью-Йоркский, но, если по центральной дорожке проходило иногда достаточно много людей, то этой тропкой пользовались немногие.

«Когда отче приехал, – продолжал он вспоминать, неторопливо шагая, – всё пошло своим обычным чередом».

Подойдя к деревянной калитке, он повернул деревянную вертушку и вышел с кладбища. По привычке окинул уходящий в заросли старый, местами покосившийся забор…

«Ох, не скоро руки на этих задворках, до него дойдут».

Несколько машинально он продолжил свой путь, по малозаметной тропке, стараясь по памяти найти то, что пока ускользало от осознания.

«Нет, ничего не могу предположить плохого, не было видно, чтобы его угнетало нечто, вот так, явно! Но в то же время налицо были изменения в поведении, в глазах нет-нет и мелькала необъяснимая тоска. Да и искал батюшка уединения в последнее время более обычного, но ведь это … Господи прости и помилуй! Это ещё что такое?!».

Он поднял взгляд и перекрестился. Прямо перед ним, буквально в нескольких метрах, зияли чёрной глубиной кем-то разрытые могилы.

У пары из них стояли рядом старые гробы с полуистлевшей обивкой, из одной, расположенной чуть подальше ямы, раздавалось громкое сопение, натужное уханье и вылетали пласты земли. В ноздри встречный ветерок донёс пряный земельный запах, к которому примешивался тошнотворный оттенок разлагающейся плоти.

Справа, у разросшейся сирени, виднелась ещё одна разрытая могила. Поперёк её, зацепившись за края, лежала домовина, сразу было видно – сделана недавно, доски ещё белые. Сверху на ней угнездилась некая фигура в чёрном балахоне и надвинутом капюшоне, так что разглядеть кто это, или что это, было невозможно.

Фигура, оседлавшая гроб, этак беззаботно болтала ногами над ямой. Она даже чуть наклонилась вперёд, как будто старалась разглядеть нечто интересное в казавшей бездонной мрачной глубине могильного прямоугольного провала.

Вечер уже полностью вступил в свои права, но, было ещё достаточно светло и поэтому весь этот инфернальный ужас отчётливо видели глаза. Застигнутый врасплох, мозг отказывался осмысливать этот кошмар, но против воли тот вторгался в сознание Саввы расшатывая рассудок и внося панику! Конечно, для человека, так привыкшего к спокойному и вполне понятному восприятию обыденной жизни в здешних местах, воспрянувшая небывальщина за оградой кладбища, выглядела дико и страшно!

– «Откуда взялись могилы?! Здесь не должно быть захоронений, на кладбище давно не хоронят, а здесь за оградой и подавно! Ну, разве что каких-нибудь лихоимцев про́клятых зарыли в давние времена…» – лихорадочно заскакали мысли. Некоторый хаос в голове возник, явно в результате потери самообладания, при виде столь очевидного сюрреализма.

Он ущипнул себя за руку, нет, не сон это. Пункт первый, – больно, пункт второй, – след остался и явный синяк будет.

«О чём я думаю!? Должны, не должны, да от лукавого всё это наваждение!».

– Господи спаси и сохрани, – произнёс вполголоса отец дьякон и трижды перекрестился.

Уже сильно подозревая некий злой умысел