В памяти и в сердце [Николай Васильевич Пупышев] (fb2) читать постранично, страница - 4

быстро схватывать суть дела и находить верное решение. Среди отличительных черт характера называли твердую волю, чуткость и сердечное отношение к рабочему человеку.

Не скрою, что такие отзывы о руководителе конечно же вызывали у нас глубокое удовлетворение и рождали надежды на перемены к лучшему в скором времени.

Через день-два после известия о назначении нового начальника ГлавПУ РККА раздался телефонный звонок, и я услышал спокойный и ровный голос:

— Здравствуйте, я звоню товарищу Пупышеву.

— Слушаю вас.

— Говорит Щербаков (с ударением на «Щ»). Не сможете ли вы завтра приехать ко мне?

— Безусловно смогу. Какие документы иметь при себе?

— Пока никаких не надо. Жду вас завтра в девять утра.

Плохо спалось мне в ту ночь. Многое было передумано. Промелькнули в голове почти полтора десятка лет армейской жизни. И служба в 4-й кавалерийской дивизии, где командовал взводом, затем был комсомольским работником; и добрые глаза комиссара полка, который буквально по-отечески пестовал меня, удивительно тактично прививая вкус и любовь к воспитанию красноармейцев; и годы напряженной, но радостной учебы в Военно-политической академии имени В. И. Ленина.

Вспомнились сослуживцы по военно-политическому училищу имени В. И. Ленина, в котором мне довелось быть начальником последние годы перед войной, вручение Всесоюзным старостой М. И. Калининым ордена Красного Знамени нашему училищу.

Память до мельчайших подробностей сохранила события 22 июня 1941 года: яркий солнечный день, посуровевшие лица москвичей, митинг в училище, после которого подал рапорт с просьбой отправить меня на фронт. Ответ дали быстро, назначили старшим инспектором ГлавПУ РККА и вскоре направили как инспектора в действующую армию. Накануне перехода войск Западного фронта в контрнаступление неожиданно вызвали в Москву, где начальник ГлавПУ армейский комиссар 1 ранга Л. З. Мехлис объявил о новом назначении, не спрашивая о согласии. Оказывается, все уже было обговорено с ЦК партии. Я понимал, что это значит, и вопросов не задавал.

С первого дня я почувствовал, какой груз ответственности за руководство управлением кадров лег на мои плечи. Это ощущение не проходило все четыре месяца на новой должности. И вот завтра предстоит отчитаться. Как кратко и обоснованно доложить о состоянии кадров политработников, которых насчитывалось около четверти миллиона? Какие основные недостатки и трудности в работе отметить? Какие вопросы следует поставить перед начальником ГлавПУ при первой встрече? Все это волновало, и сон шел стороной…

Ровно в девять я вошел в кабинет А. С. Щербакова. Работал он тогда во втором Доме Советов на Садовой улице. Открывая дверь, не ожидал сразу же натолкнуться на мебель — столь тесной была комната. С трудом прошел к рабочему столу между стенкой и стульями, поставленными вдоль стола для совещаний. Навстречу поднялся высокий широкоплечий мужчина лет сорока, одетый в военную форму без знаков различия. Сквозь круглые очки в роговой оправе смотрели внимательные глаза. Я представился. Он шагнул вперед, приветливо подал руку и пригласил сесть. Сам вернулся на место и, помолчав, сказал:

— Центральный Комитет партии поручил мне помочь Главному политуправлению в работе.

— Мы в этом очень нуждаемся, — ответил я.

Эти слова не были долгом вежливости. Я их сказал чистосердечно и убежденно. Аппарат ГлавПУ РККА действительно нуждался в помощи, в твердой и заботливой руке, в мудром совете авторитетного руководителя в столь сложное время.

Мы знали обстановку на фронтах не только по сводкам Совинформбюро, но и по информации, которую получали от наших представителей в войсках и начальников политуправлений. Вести с юга продолжали поступать неутешительные: снова отступаем, снова сдаем города и села… Работники Главного политического управления остро переживали неудачи, понимали всю меру ответственности за сложившуюся обстановку, за состояние партийно-политической работы в действующей армии. Мы знали, что в нашей деятельности есть серьезные недостатки, что необходимо решительно улучшать стиль и методы работы ГлавПУ. Но для этого требовались и серьезный анализ состояния дел, и смелость для глубоких обобщений и выводов, в том числе и организационных. Осуществить же все это можно было лишь при авторитетном руководителе, облеченном большими полномочиями и доверием партии.

В начале беседы Александр Сергеевич предложил мне рассказать о себе, спросил, давно ли работаю в этой должности, а затем сказал:

— Так, с вами ясно. Теперь изложите структуру аппарата.

Главное политическое управление состояло тогда из двух управлений (пропаганды, кадров), шести самостоятельных отделов (организационно-инструкторского, печати, по работе среди войск и населения противника,^[4] по комсомольской работе, по руководству партполитработой в центральных управлениях Наркомата обороны, финансового). При ГлавПУ РККА