Часть вторая продолжает «уже полюбившийся сериал» в части жизнеописания будней курсанта авиационного училища … Вдумчивого читателя (или слушателя так будет вернее в моем конкретном случае) ждут очередные «залеты бойцов», конфликты в казармах и «описание дубовости» комсостава...
Сам же ГГ (несмотря на весь свой опыт) по прежнему переодически лажает (тупит и буксует) и попадается в примитивнейшие ловушки. И хотя совершенно обратный
подробнее ...
пример (по типу магического всезнайки или суперспеца) был бы еще хуже — но все же порой так и хочется прибавить герою +100 очков к сообразительности))
В остальном же все идет без особых геройств и весьма планово (если не считать очередной интриги в финале книги, как впрочем было и в финале части первой)). Но все же помимо чисто технических нюансов службы (весьма непростой кстати...) и «ожидания экшена» (что порой весьма неоправданно) — большая часть (как я уже говорил) просто отдана простому пересказу «жита и быта» бесправного существа именуемого «курсант»))
Не знаю кому как — но мне данная книга (в формате аудио) дико «зашла»)) Так что если читать только ради чтения (т.е не спеша и не пролистывая страницы), то и Вам (я надеюсь) она так же придется «ко двору»))
Как ни странно, но похоже я открыл (для себя) новый подвид жанра попаданцы... Обычно их все (до этого) можно было сразу (если очень грубо) разделить на «динамично-прогрессорские» (всезнайка-герой-мессия мигом меняющий «привычный ход» истории) и «бытовые-корректирующие» (где ГГ пытается исправить лишь свою личную жизнь, а на все остальное ему в общем-то пофиг)).
И там и там (конечно) возможны отступления, однако в целом (для обоих
подробнее ...
вариантов) характерно наличие какой-то итоговой цели (спасти СССР от развала или просто желание стать гораздо успешнее «чем в прошлый раз»). Но все чаще и чаще мне отчего-то стали попадаться книги (данной «линейки» или к примеру попаданческий цикл Р.Дамирова «Курсант») где все выстроено совсем на других принципах...
Первое что бросается в глаза — это профессия... Вокруг нее и будет «вертеться все остальное». Далее (после выбора любимой темы: «медик-врач», военный, летчик, милиционер, пожарный и пр) автор предлагает ПРОСТО пожить жизнь героя (при всех заданных условиях «периода подселения»).
И да — здесь тоже будут всяческие геройства, свершения и даже местами прогрессорство (куда уж без него), но все это совсем НЕ является искомой целью (что-то исправить, сломать или починить). Нет! Просто — каждая новая книга (часть) это лишь очередная «дверь», для того что-бы еще чуть-чуть пожить жизнь (глазами героя).
И самое забавное, что при данном подходе — уже совсем не обязательны все привычные шаблоны (использовав которые писать-то в принципе трудновато, ибо ГГ уже отработал «попаданческий минимум», да и что к примеру, будет делать генсек с пятью звездами ГСС, после победы над СаСШ? Все! Дальше писать просто нет никакого смысла (т.к дальше будет тупо неинтересно). А тут же ... тут просто поле не паханное)) Так что «только успевай писать продолжение»))
P.S Конкретно в этой части ГГ (вчерашний школьник) «дико щемится» в авиационное училище — несмотря на «куеву тучу» косяков (в виде разбитого самолета, который ему доверили!!!) и неких «тайн дома …» нет не Романовых)) а его личного дома)).
Местами ГГ (несмотря на нехилый багаж и опыт прошлой жизни) откровенно тупит и все никак не может «разрулить конфликт» вырастающий в очередное (казалось бы неприодолимое препятствие) к заветной цели... Но... толи судьба все же милостива к «засланцу», то ли общее количество (хороших и желающих помочь) знакомых (посвященных в некую тайну) все же не переводится))
В общем — книга (несмотря на некоторые шороховатости) была прослушана на «ура», а интрига в финале (части первой) мигом заставило искать продолжение))
раз женщина с ребенком на руках, сидевшая у левого борта, что-то произносила по-башкирски, тихо шевеля коричневыми губами, и еще крепче прижимала к себе ребенка. Рядом сидела старуха, поджав под себя худые ноги в черных нитяных чулках. Она молчала и только закрывала лишенные ресниц веки концом платка. Мужчина в черном пиджаке вначале успел заснуть, растянувшись на полу кузова, а когда стало трясти, выругался, сел, но глаза его по-прежнему были закрыты. Впереди, у самой кабины, сидели два пожилых казаха и две девушки, и Зубов смотрел и смотрел на них, а потом он уже потерял интерес ко всему на свете. После первых ударов о борт он сказал весело: «Вот это да!» Затем, по мере того как на спине и на боках у него появлялись синяки, веселость эта заметно убавлялась. Еще минут десять его поддерживала мысль, что это и есть те самые трудности, о которых он недавно мечтал. Это придавало ему мужества, и он лишь болезненно крякал, но в конце концов послал все подальше и старался только сжаться в размерах — правда, безуспешно.
А машина неслась и неслась, рассекая темно-желтую степь, тянувшуюся от горизонта до горизонта; много дней спустя Зубов понял, что, в сущности, так и не разглядел ее тогда.
Они были в пути уже более часа. Раскаленное солнце висело на бездумно ясном небе. Люди в машине покрылись тонким слоем пыли, что сделало их похожими друг на друга. Все степь и степь… Неужели здесь никто не живет? Нет, живут: промелькнул поселок — несколько глиняных домиков с плоскими крышами, белье на веревках, серый колодец… Собаки, отчаянно залаяв, бросились вслед машине — видно было, что подобное развлечение перепадало им не часто. Но они скоро отстали, и снова потянулась степь. Хотелось пить, в горле першило. Пыль, солнце… Было около пяти. Солнце осторожно поползло к горизонту. Тень машины, удлиняясь, послушно бежала сбоку. Наконец машина замедлила ход и остановилась. Это было как чудо — внезапный покой, тишина, тихое поскрипывание степных трав…
Хлопнула дверь кабины, оттуда вылез шофер. Распрямился, потянулся с хрустом и показал в усмешке желтоватые крепкие зубы: «Ну как — живы?» Потом отошел и, обернувшись к кабине, крикнул:
— Эй, Чиж! А ты-то не помер?
В кабине зашевелилось что-то. Пятясь, вылез маленький человечек. В руках он держал огромную корзину.
Они расположились на траве. Шофер пил водку из пластмассового складного стаканчика. «А ну-ка, Чиж, — говорил он с радушием гостеприимного хозяина, — еще по одной». Чиж согласно помаргивал и поднимал зеленую солдатскую кружку, приговаривая каждый раз: «Ну, стало быть, за наше с тобой, Коля, здоровье». Выпив, он долго нюхал кусок хлеба, а затем бросал на хлеб ломтик колбасы и как-то подчеркнуто вежливо, словно бы даже нехотя, отправлял в рот и вытирал пальцы о штаны.
В кузове меж тем дремали. Широкоплечий мужчина в черном пиджаке, казавшемся теперь серым от пыли, ушел в степь, а вернувшись, лег в траву у дороги. Остальные не двигались. Зубов сидел на борту и глядел на горы, видневшиеся далеко впереди, там, куда они ехали. Отсюда горы выглядели призрачными, нереальными, словно висели в воздухе, вершины их были облиты расплавленным золотом. Сама степь была полна непонятных звуков, какого-то шелеста, поскрипывания, вздохов, изредка доносился даже вскрик, нечеловечий, пронзительно-горестный… Постепенно усыпляющее очарование проникло в душу Зубова, жизнь снова оказалась изумительной, загадочной, и он почувствовал, как утреннее настроение — настроение человека с новеньким дипломом на дне чемодана — возвращается к нему вновь.
А ужин на траве кончился. Шофер подошел к машине, вытер ладонью губы и постучал по борту: «Эй, там!» Подошел Чиж, стал рядом. Все проснулись и ждали. Шофер встал на колесо, заглянул в кузов, не удержался, икнул.
— Виноват, — сказал он. — За проезд. По пятерке.
Все зашевелились.
— Давай работай, — сказал шофер Чижу.
— Подсади…
Шофер подсадил. Чиж забрался внутрь, шофер стоял у колеса, ковыряя в зубах. Зубов первым отдал деньги и хотел было спрыгнуть на землю, поразмяться, но в это время заговорили по-башкирски девушки. Перед ними стоял Чиж и нетерпеливо переминался с ноги на ногу. Девушки все говорили между собой, вид у них был смущенный.
— Ну? — сказал Чиж.
Одна из девушек встала.
— Вот, — сказала она и протянула несколько бумажек.
— Четыре да пять — девять, — сказал он. — А нужно десять.
— Нету десять, — сказала девушка, не поднимая глаз. — Девять рублей — все что есть. А больше нету. Мы из техникума едем.
Чиж хмыкнул:
— А мне-то что? Гоните еще рупь.
Вторая девушка сказала почти шепотом:
— Рубля нет.
Чиж, похоже, опешил.
— Нет? Никола! — крикнул он. Шофер снова встал на колесо.
— В чем дело?
— Вот, — сказал Чиж и показал пальцем: — Вот они хотят рупь зажилить. — В голосе его звучало искреннее возмущение. — Нет, говорят…
Легкая тень набежала на шоферское лицо. Он слегка поднял брови и
Последние комментарии
12 часов 20 минут назад
12 часов 36 минут назад
12 часов 49 минут назад
12 часов 54 минут назад
15 часов 26 минут назад
15 часов 30 минут назад