Последний Прометей [Дмитрий Зимин] (fb2) читать постранично, страница - 2
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
- 1
- 2
- 3
- 4
- . . .
- последняя (8) »
Снова о себе… Думаю о Панде, но постоянно сползаю на рефлексию по давно ушедшим временам. Я как-то спросил, зачем она меня оживила. Она ответила: — «Потому что могла». И всё. Никаких рассуждений на тему морали, этики, добра и зла… Она просто могла оживить умершего почти столетие назад человека, и сделала это. Точка. «Ты был похож на замороженного тюленя. Такой же серый и твердый…»
Я её долго ненавидел. Считал японской шпионкой, подосланной выведать коды запуска ракет — думал ведь, что нахожусь в шестьдесят втором…
Что еще я, военный особист, мог подумать? Открываю глаза. Вижу треугольное скуластое лицо. В узких, уведенных к вискам глазах — любопытство. Как у ребенка по отношению к дохлой лягушке. Девчонка больше всего похожа на японку… Отсюда вывод: пока я валялся без сознания, мир разродился войной и ракеты сделали своё дело. Результат: на советском военном объекте хозяйничают чужаки. У япошек своих ракет отродясь не было — вот, решили поживиться на дармовщинку…
* * *
…В коридорах тьма кромешная — генератора едва хватает на нескольких небольших комнат. Я прячусь у ангара для подводных лодок, слушаю как за стеной дышит океан. Жду… Из туннеля, ведущего наружу, доносятся гулкие звуки, «глуп, глуп»… — Там левиафан, — думаю я. — Заплыл снаружи, как подводная лодка, и застрял. Теперь вот мается, не может развернуться… Представляю, как он трется боками о шершавые стены, тыкается огромной головой в поисках выхода, в отчаянии бьет хвостом…Панда не торопится. У причала — большие баки, забитые зеленой кашей. По-моему, водоросли. Вонь от них — будто корове брюхо вспороли. Мне кажется, она их в синтезатор заправляет. По крайней мере то, что машина выдает как пищу, до отвращения напоминает эти самые водоросли. И вкусом, и запахом. Глухо стучит сердце. Представляю, как неслышно прыгну сзади, сломаю тонкую шейку, а тело выброшу в воду, под пирс… — накручиваю себя, чтобы в нужный момент не сдрейфить. Наконец шаги. Я подобрался, затаил дыхание… Вдруг понимаю — не она. Шаг тяжелый, размеренный, неторопливый. Армейская выправка, годы строевой подготовки. «Глянцевый сапог уверенно расплескивает грязную лужу на бетонном полу…» Я сразу узнал, кто это. В горле пересохло, стою ни жив, ни мертв. Слушаю, как с потолка падают капли. Размеренно, неторопливо. Отсчитываю по ним секунды…Откуда здесь взяться замполиту? Может, наши вернулись? И так мне захотелось, чтобы наши! Представил, как я вместе с ними лечу домой… А там — березки, скворцы на заборе, зеленое всё вокруг… И небо. Но тут вспомнил, как у нас с майором вышло…
— Маасима-сан! — я подпрыгнул от неожиданности. — Ты что тут к стене прилип, ждешь кого? Голос насмешливо-покровительственный. Лицо белым треугольником светится в темноте, вместо глаз — зеркала. От неё пахнет водорослями, морской водой и чем-то вроде духов. Может мылом… Представил, как пахнет от меня и отодвинулся. Мыться не приходилось давно. — Как… — закашлялся. — Как ты меня обнаружила? По её куртке перемещаются крошечные синие огоньки, создавая гипнотические узоры. «Как вши…» — Я всё вижу. Забыл? — показывает на свои очки. Черт. Она ведь говорила, что освещение только для меня и держит. Вот я дурак… Подошла очень близко, так, что я чувствую тепло её тела, биение сердца под тонкой майкой… От дыхания поднимается грудь — кожа в вырезе белая, светится в темноте… Сделав усилие, поднимаю глаза к лицу. Острый подбородок, впалые щеки. В зеркальных очках моё отражение. Позже я узнал, что это не очки, а линзы, вирт-экраны. Панда даже спит в них. В узком коридоре не разминуться, она загородила проход. Стоит, чуть склонив голову к плечу, будто спрашивая: — «а ну-ка, что теперь будешь делать?» Возвращается адреналиновая волна, схлынувшая от испуга. Едва сдерживаясь, цежу сквозь зубы: — Дай пройти! Не двигается. Покачивается с носков на пятки и усмехается. Сцепив зубы, протискиваюсь мимо. Снова обдает этим запахом — то ли мыла, то ли духов… И водоросли. От этой смеси сводит живот. Мне нужно её убить. …Тогда, на гауптвахте, всё было по другому. Карпов всем видом показывал, что не боится. С ленцой становился по стойке смирно, криво улыбаясь уголком рта… Как будто делал одолжение, выполняя предписанные уставом действия. Он чувствовал свою безнаказанность. Знал, что меня не любят. Что его, в случае чего, отмажут… Наверное, я тогда просто психанул. Хотел съездить ему по роже, для острастки, но не смог остановиться. Сейчас я ничего такого не чувствую. Ни злости, ни ярости… Просто понимаю — надо положить
- 1
- 2
- 3
- 4
- . . .
- последняя (8) »
Последние комментарии
12 часов 42 минут назад
14 часов 15 минут назад
18 часов 8 минут назад
18 часов 12 минут назад
23 часов 33 минут назад
2 дней 11 часов назад