cit anno:
"Но чтобы смертельные враги — бойцы Рабоче — Крестьянской Красной Армии и солдаты германского вермахта стали товарищами по оружию, должно случиться что — то из ряда вон выходящее"
Как в 39-м, когда они уже были товарищами по оружию?
Дочитал до строчки:"...а Пиррова победа комбату совсем не требовалась, это плохо отразится в резюме." Афтырь очередной щегол-недоносок с антисоветским говнищем в башке. ДЭбил, в СА у офицеров было личное дело, а резюме у недоносков вроде тебя.
Первый признак псевдонаучного бреда на физмат темы - отсутствие формул (или наличие тривиальных, на уровне школьной арифметики) - имеется :)
Отсутствие ссылок на чужие работы - тоже.
Да эти все формальные критерии и ни к чему, и так видно, что автор в физике остановился на уровне учебника 6-7 класса. Даже на советскую "Детскую энциклопедию" не тянет.
Чего их всех так тянет именно в физику? писали б что-то юридически-экономическое
подробнее ...
:)
Впрочем, глядя на то, что творят власть имущие, там слишком жесткая конкуренция бредологов...
От его ГГ и писанины блевать хочется. Сам ГГ себя считает себя ниже плинтуса. ГГ - инвалид со скверным характером, стонущим и обвиняющий всех по любому поводу, труслив, любит подхалимничать и бить в спину. Его подобрали, привели в стаб и практически был на содержании. При нападений тварей на стаб, стал убивать охранников и знахаря. Оправдывает свои действия запущенным видом других, при этом точно так же не следит за собой и спит на
подробнее ...
тряпках. Все кругом люди примитивные и недалёкие с быдлячами замашками по мнению автора и ГГ, хотя в зеркале можно увидеть ещё худшего типа, оправдывающего свои убийства. При этом идёт трёп, обливающих всех грязью, хотя сам ГГ по уши в говне и просто таким образом оправдывает своё ещё более гнусное поведение. ГГ уже не инвалид в тихушку тренируется и всё равно претворяет инвалидом, пресмыкается и делает подношение, что бы не выходить из стаба. Читать дальше просто противно.
провозгласил Задира. — Он сможет перелететь стену, выберется на свободу и никогда сюда не вернется.
«Свобода!» Джейн покачалась на пятках и представила, как Ходуля, неуклюже хлопая крыльями, поднимается в бронзово-зеленое осеннее небо. Мысленно она взмыла вместе с ним, над стенами и колючей проволокой. Заводские корпуса и сортировочные станции постепенно уменьшались внизу, а он все поднимался в темнеющие небеса. Выше дыма, клубящегося над трубами, выше, чем сама Госпожа Луна. И чтобы никогда-никогда не возвращаться!
Разумеется, такое невозможно. Только драконы и их пилоты-полуэльфы покидали завод по воздуху. Прочих — и рабочих, и управляющих — внутри завода удерживали стены, охрана и гигантские чугунные Часы Времени у ворот.
И в тот же момент подменыша словно накрыло волной неутолимого голода. Пусть ей не дано большего, но, по крайней мере, мечту о свободе у нее никто не в силах отнять, и отрицать желание отсюда вырваться не имело смысла.
Затем в глубинах ее подсознания как будто что-то пробудилось и огляделось с мрачным интересом. Испытывая резкий приступ дурноты, Джейн перенеслась в какое-то лишенное света замкнутое пространство, но после снова ощутила себя глубоко в утробе завода, в маленькой каморке на втором этаже пятого корпуса, втиснутой между складом лекал и бункером для песка, где от неба ее отделяли только пыльные деревянные стропила и крыша, крытая рубероидом.
— Так, значит, он собрался улетать, — съязвила Тряпочка. Хвост ее недовольно метался туда-сюда. — И чтобы сделать ему на прощанье подарок, нам нужно прикончить Благга?
— Дура! — Задира двинул ее кулаком по плечу за нарушение субординации. — Тупица! Клизма гуттаперчевая! Думаешь, Благг этого не заметил? Думаешь, он не собирается сделать приношение Богине?
Поскольку остальные молчали, Джейн пришлось самой задать необходимый вопрос:
— Какое приношение?
Задира схватил себя одной рукой за промежность, другой изобразил серп и обозначил режущее движение. Рука как бы отвалилась.
— Улавливаете? — вздернул бровь полукровка.
Джейн смысла не поняла, но признаваться в этом не собиралась. На всякий случай она ахнула и покраснела.
— Ладно, к делу. Я наблюдал за Благгом. Когда мы работаем в литейке, он с полудня закрывается у себя, пасет нас через окошко в двери и стрижет свои кривые жуткие ногти. Он пользуется здоровенным ножом, а обрезки кидает в пепельницу. К концу работы он заворачивает их в салфетку и бросает в топку, чтобы никто не спер и не навел на него порчу. Только в следующий раз, когда нас опять погонят в литейку, я собираюсь устроить небольшой переполох. Тогда Джейн проскользнет к нему в каптерку и стащит один или два обрезка. Не больше, — он строго посмотрел на нее, — а то заметит.
— Я? — пискнула Джейн. — Почему я?
— Не тупи. Его дверь надежно защищена против таких, как мы. Но ты — ты другой крови. Тебя его охранные заклятия не остановят.
— Ну, спасибо огромное. Только я не стану! Это неправильно, и я уже объяснила почему. — (Кое-кто из младших детей угрожающе надвинулся на подменыша.) — Мне по фигу, ребята, что вы говорите или делаете, но меня вы не заставите. Найдите кого-нибудь другого, кто бы сделал за вас грязную работу!
— Ой, да ладно! Подумай, как мы будем все тебе благодарны. — Задира, комично шевеля бровями, упал на одно колено, прижал руку к груди, а другую простер к ней в умоляющем жесте. — Я буду твоим вечным поклонником.
— Нет!
Ходуля с трудом, но поспевал следить за ходом дискуссии. У представителей его племени данный факт служил одним из первых признаков приближающейся зрелости. Наморщив лоб, он поднял глаза на Задиру и с запинкой спросил:
— Я… э-э… не смогу летать?
Задира отвернулся и с отвращением сплюнул на пол.
— Если Джейн не передумает, то не сможешь.
Ходуля заплакал.
Сперва он всхлипывал тихо, затем все громче, и наконец запрокинул голову, перейдя на тоскливый вой. Перепуганные дети навалились на него, образовав кучу-малу, своими телами заглушая Ходулины вопли. Постепенно рыдания стихли.
Несколько долгих секунд затаив дыхание дети прислушивались, не проснулся ли их надсмотрщик. Они замерли в ожидании тяжелых шагов вверх по старым, сердито скрипящим ступеням. Они готовы уже были почувствовать на себе давление расползающейся ауры затхлости, тупой злобы и ярости, в любой момент готовой выплеснуться наружу. Даже Задира не сумел скрыть своего страха.
За стенами корпуса сопели псы, сторожа-киборги. На стапелях, лязгая и позвякивая цепями, беспокойно ворочались драконы, а откуда-то совсем уж издалека долетал еле слышный полуночный колокольный звон с какого-то лесного праздника. Благг по-прежнему спал.
Дети смогли расслабиться.
Печальное зрелище представляла собой эта группка дрожащих, донельзя изможденных существ! Глядя на них, Джейн вдруг испытала и к ним, и к себе острое чувство жалости, и на нее снизошла сила, мало отличимая от отчаяния. Так,
Последние комментарии
13 часов 6 минут назад
14 часов 38 минут назад
18 часов 32 минут назад
18 часов 36 минут назад
23 часов 57 минут назад
2 дней 11 часов назад