Карантин [Майский День] (fb2) читать постранично, страница - 3

спорил. Сообразил, как видно, что встать и уйти я могу в любой момент, потому принялся торопливо излагать свою историю. Банальную и грустную, надо сказать.

Люди вечно придумывают игры, и мало среди них таких, что не приводят к трагедиям. Сам наш мир — квинтэссенция поражения, хотя нет, это не точно — символ полного краха. Хреново это, кто бы спорил, но мы живём. Мило пляшем на краю могилы — как поётся в широко известной и преимущественно нецензурной песенке.

Так вот, последним изобретением больных умов нашего захолустья и были виртуальные игры в реальном пространстве. Когда планету отключили от базы, лишив наработок бодро вышедшего в космос человечества Земли, поначалу никто не понял, что деградация не за горами, но время шло, и люди по своему обыкновению, начали строить как бы прогресс, вместо того, чтобы утереться, забыть нажитые обиды и со временем утереть нос всем остальным. Вот и игра происходила из тех же мутных соображений. Она велась на серьёзные деньги, потому находила участников. На каком-то этапе ещё оставался шанс уйти, но затем провалившие очередной уровень теряли и вклад, и надежду на приз. Помимо этого, они в большинстве становились ещё и мясом. Марионетками игрового поля. Их истязали, насиловали, избивали. Подлечивали и снова запускали в оборот. Быстрая смерть проигравшему не грозила. Теперь меня не удивляло желание Никона как можно скорее и надёжнее покончить с собой. Представляю, как напугала его моя статистика, ведь инвалиды были лакомым куском для организаторов шоу.

Пока Никон излагал свои невзгоды, я большей частью созерцал простор, но иногда и на собеседника поглядывал, вдыхал запах. Здоровый, молодой, неглупый, судя по всему, мужчина — как он умудрился влезть в этот кошмар? Не скажу, что сгорал от любознательности, но слабый такой интерес во мне присутствовал. Как дымка над морем: дунь — и нет её, а смотреть приятно. Насколько я помнил такие вещи.

Когда он умолк, я всё ещё колебался. Не слишком сильно мне требовался человек, не особенно волновали его беды, но собственное вмешательство в чужую судьбу налагало маленькую, но обязанность. Я привык отвечать за свои поступки. Кроме того, полагал, что внезапному импульсу поддался не просто так. Интуиция подсказала, что этого человека надо спасти, я её послушался. Предстояло выяснить, правильно поступил или нет.

— Твой номер в торговом списке, — потребовал я, доставая коммуникатор.

Он послушно назвал. Найти нужные данные оказалось несложно, я и не подозревал, что так много сведений о перипетиях игры лежит в свободном доступе. Люди ничего не стеснялись, хотя иногда и следовало. Оценив долговой минимум бедняги, я ещё минуту размышлял над решением, но потом пальцы словно сами, повинуясь очередному неясному предчувствию, набрали нужные коды. Сумма ушла с моего счёта, и неожиданно это показалось забавным. Неслышные неосязаемые деньги решали судьбу живого из плоти и крови существа. Подлинное и мнимое так причудливо перемешалось в нашей жизни.

— Ну пойдём, обед, завтрак и ужин! — сказал я, с трудом сдержав улыбку.

Никогда у меня не было прирученных людей, и пришла, наверное, пора проверить, каково это. Человек послушно потопал следом. В сущности, он мог и сбежать, только не подозревал о вновь открывшихся возможностях. Разыскивать его, преследовать я бы не стал. Люди для меня значили мало. Деньги — ещё меньше. Не то чтобы у меня их водилось с избытком, так ведь хватало того, что есть, и ладно. Я бы посмеялся над героическим побегом подопечного и забыл о нём, но мифы наделяли нас мстительностью и властолюбием. Смертные велись на всякий вздор как дитя на конфетку.

Лифт доставил нас в недра холма — родное логово тех, кому отказали в месте под солнцем.

Большинство жителей верхнего города ни разу не спускалось в нижние пределы, или делало это крайне редко. Нас устраивало. По ночам мы поднимались сами и получали требуемую кровавую дань. Впрочем, закусить удавалось и на месте. Здесь обитало немало людей, да и туристы нередко забредали в поисках приключений целыми толпами. Этих мы кусали, не убивая, чтобы они могли впоследствии хвастаться шрамами и рассказывать леденящие душу истории чудесного избавления от ужасной опасности.

Повествования страдальцев привлекало в наши коридоры новые полчища идиотов, что оставляли нам не только кровь, но и деньги. Знай жители верхнего города, насколько богаче них обитатели подземных уровней — удавились бы от зависти.

Вот и Никон мог пораскинуть умишком и покончить с собой самым тривиальным способом. Это куда надёжнее, чем прыгать с обрыва, да и стоит верёвка совсем недорого. Мыло к ней вообще покупать необязательно: петля и так работает хорошо. Ну не сложилось так не сложилось.

Я привёл его в логово номер пять. Оно и близко находилось, и, сколько я помнил, там остались кое-какие вещи, что могли на первых порах обеспечить быт кормильца. Это была уютная квартира из трёх просторных комнат, без окон, конечно, но с тихим шорохом