cit anno:
"Но чтобы смертельные враги — бойцы Рабоче — Крестьянской Красной Армии и солдаты германского вермахта стали товарищами по оружию, должно случиться что — то из ряда вон выходящее"
Как в 39-м, когда они уже были товарищами по оружию?
Дочитал до строчки:"...а Пиррова победа комбату совсем не требовалась, это плохо отразится в резюме." Афтырь очередной щегол-недоносок с антисоветским говнищем в башке. ДЭбил, в СА у офицеров было личное дело, а резюме у недоносков вроде тебя.
Первый признак псевдонаучного бреда на физмат темы - отсутствие формул (или наличие тривиальных, на уровне школьной арифметики) - имеется :)
Отсутствие ссылок на чужие работы - тоже.
Да эти все формальные критерии и ни к чему, и так видно, что автор в физике остановился на уровне учебника 6-7 класса. Даже на советскую "Детскую энциклопедию" не тянет.
Чего их всех так тянет именно в физику? писали б что-то юридически-экономическое
подробнее ...
:)
Впрочем, глядя на то, что творят власть имущие, там слишком жесткая конкуренция бредологов...
От его ГГ и писанины блевать хочется. Сам ГГ себя считает себя ниже плинтуса. ГГ - инвалид со скверным характером, стонущим и обвиняющий всех по любому поводу, труслив, любит подхалимничать и бить в спину. Его подобрали, привели в стаб и практически был на содержании. При нападений тварей на стаб, стал убивать охранников и знахаря. Оправдывает свои действия запущенным видом других, при этом точно так же не следит за собой и спит на
подробнее ...
тряпках. Все кругом люди примитивные и недалёкие с быдлячами замашками по мнению автора и ГГ, хотя в зеркале можно увидеть ещё худшего типа, оправдывающего свои убийства. При этом идёт трёп, обливающих всех грязью, хотя сам ГГ по уши в говне и просто таким образом оправдывает своё ещё более гнусное поведение. ГГ уже не инвалид в тихушку тренируется и всё равно претворяет инвалидом, пресмыкается и делает подношение, что бы не выходить из стаба. Читать дальше просто противно.
светлую горницу на башенке по чугунной лестнице пошёл. Как в светлицу вошёл, видит: стоит ларец на столпе каменном, на скатёрочке алой, бархатной, и дивным светом сияет-переливается…
Прикоснулся князь к ларцу волшебному: посмотрел на цепи, его опутавшие, на замки крепкие, да призадумался. Что за слово такое, что может любой замок отворить…? Что за сила такая, что заставит любую цепь распутаться, ни звена не повредив…?
Вспомнил он, что слово Правды любые врата отворяет, все замки отпирает — и сказал слова заветные. В тот же миг раскрылись тысячи замков, цепи крепкие сами собой распутались. И увидел князь сердце нежное, что сияло дивным Светом, и не было никаких сил на тот Свет смотреть: горел он ярче огня палящего, ярче солнца красного, ярче звёзд небесных. То не сердце Перелётной Птицы светилось, то сияла Любовь лучистая, в её сердце припрятанная…
Понял князь, что никак сердечко, Любовью переполненное, из хрустального терема не вынести: возьмёшь в руки — обожжёшься, стерпишь боль — ни одни колдовские чары на себя не наложишь, даже духом бесплотным не обернуться, опасаясь сердечко обронить.
И услышал он вдруг голос Птицы Перелётной:
— Зачем ты пришёл сюда, в мой мир тайный…? Зачем открыл ларец заветный и Любви моей коснулся…? Разве ты не знал, что нельзя украсть Любовь…? Разве ты забыл, что нельзя подчинить её себе силою…? Только в Дар можно получить это сокровище — по доброй воле и без принуждения. Ты хотел завладеть моим сердцем? Оно твоё! Только вынести его из терема ты не сможешь — сам на веки вечные здесь останешься…
Пленил князя хрустальный терем, пленила его Любовь, и не было никакого способа выбраться из этой ловушки — с солнечным светом назад уже не вернёшься…
Странник замолчал и принялся за горячий ужин.
— Вот бедняга… — вздохнул хозяин таверны. — Неужто до сих пор в плену хрустального терема томится…?
Затаив дыхание, все слушатели молча смотрели на Странника в ожидании его ответа. Отпив глоток воды, он слегка усмехнулся и продолжил свой рассказ…
— Три дня и три ночи провёл князь в плену у Любви. Не знал он, что все эти дни Перелётная Птица была поблизости и думала о том, как ему помочь. Будучи сама птицей вольною, она не любила насилия над чужой свободою, и ей было очень грустно от того, что князь стал пленником.
Три дня и три ночи Перелётная Птица разговаривала с дивным миром. Один только Господь Бог знает, о чём они говорили, о чём перешептывались, да только на исходе третьего дня и ночи, явилась Перелётная Птица в светлый терем — словно фея волшебная, прямо из воздуха появилась!
Приложив палец к губам, знаком велела князю молчать и ни о чём не расспрашивать. Взглянула на раскрытый ларец и сияющую Любовь, улыбнулась грустно, и слово заветное шепнула — в тот же миг захлопнулась крышка ларца, цепи крепкие и замки на место вернулись.
Взяла тогда Перелётная Птица-дева князя за руку, сомкнула очи свои — и опять с миром дивным зашепталась… Замерцали тут стены хрустальные разноцветными бликами, побежали по ним искры золотистые — и растаял терем, будто его и не было никогда.
— Ты свободен… — улыбнулась Перелётная Птица князю. — Возвращайся к себе и помни: НЕЛЬЗЯ украсть Любовь — её можно получить только в ДАР…
Сказала так — и тотчас растаяла в воздухе…
Князь скорей к себе домой вернулся, за дела свои принялся. Да только не спокойно на душе у него — не может никак тот чудной мир позабыть, и Свет сердечка, Любовью пылающий. Каждый день о нём вспоминает, а вскоре тосковать начал — захотелось ему опять волшебный мир навестить и Перелётную Птицу повидать. И до того тоска его взяла — не утерпел, обернулся духом бесплотным и в сказочный мир полетел.
Прилетит бывало, найдёт Перелётную Птицу — и наблюдает за ней тайно, незримо. Подойти близко не смеет — спугнуть боится! Ищи её потом по белу свету, а так хоть одна радость — посмотреть на неё издалека, взглядом коснуться…
Заметил он вскоре, что Птица-дева грустить начала: так, как раньше, уже не смеётся, песни грустные, унылые, и ветра в облаках не танцуют — а плачут жалобно, как дитя. Весь мир чудной вместе с птицей переменился: деревья встревожено переговариваются, ясный день всё чаще тёмной ночью оборачивается, а золотое солнышко от глаз прячется, уступая место серебристой луне. Рыбки пёстрые больше не резвились стайками, и киты не пели свои песни дивные — потемнели волны моря-океана, почернели, будто горе какое приключилось. Волнуется океан, шумит… А Птица Перелётная присядет на бережку, задумчиво вдаль глядит и молчит: ни с кем больше не разговаривает — ни на чей зов не откликается!
Вышел однажды к ней князь, сбросил с себя чары колдовские, хотел за руку её взять, чтобы поговорить немного, утешить. Как увидела его Птица Перелётная — сразу ввысь взметнулась! Бежала от него, как от огня, даже видеть его не хотела. Потому как вошёл он в сердце её, полюбила она его крепко, а признать любовь свою не желала.
Ох, и погоняла она его! В
Последние комментарии
13 часов 19 минут назад
14 часов 52 минут назад
18 часов 45 минут назад
18 часов 49 минут назад
1 день 10 минут назад
2 дней 11 часов назад