История Сепфоры, жены Моисея [Марек Альтер] (fb2) читать постранично, страница - 78

сыновей. Толпа бежит от страха перед разверзнутой землей, которая поглощает ее золотого тельца. Она бежит и топчет сыновей Моисея.

Я прижимаю к груди два маленьких окровавленных тела моих сыновей и вою.

Гирсам и Элиазар.

***

Моисей в гневе и отчаянии хочет истребить свой народ, убивший его сыновей.

Он вкладывает оружие в руки потомков Аарона, сыновей Левита, и приказывает:

— Убейте братьев, спутников, близких, убейте их всех!

Лагерь залит кровью, словно кровь моих сыновей покрыла его одной большой раной.

У меня на руках плачет Моисей, плачет на моей груди, окровавленной телами моих сыновей Гирсама и Элиазара. Второй раз мой супруг плачет, прижавшись ко мне. Второй раз я отметила его кровью своих сыновей. Я говорю ему:

— Вернись на гору, вернись к своему Богу и не возвращайся с пустыми руками. Твоя супруга слабее самых слабых. Она даже не смогла защитить своих сыновей, она слабее рабов, которых ты ведешь за собой. Ей нужны законы твоего Бога, чтобы она могла дышать и в мире рожать детей. Мне нужны законы твоего бога, чтобы Мириам не глумилась надо мной. Чужестранке нужны законы, чтобы не быть чужой. Вернись, Моисей. Вернись ради своих сыновей. Вернись ради меня. Вернись, мой супруг! Чтобы слабый не оказался нагим перед сильным.

— Если я уйду, какое еще безумство они совершат?

— Никакого. В этом лагере столько крови, что их будет рвать еще много поколений подряд.

***

Моисей взял свой жезл и снова исчез в тучах.

Я сказала Иешуа:

— Я ухожу, я больше не могу оставаться здесь.

— Куда ты пойдешь?

— В Мадиан, к моему отцу. У меня нет другого места. Там я попрошу для вас еды, зерна, скота. У твоего народа хотя бы будет еда, и он не будет предаваться насилию.

— Я пойду с тобой. Я принесу то, что нам дадут. Эви-Цур и его кузнецы пойдут с нами. Обаб останется здесь, чтобы помочь Моисею, когда он спуститься.

***

Я ошибалась. Для меня не было больше места в Мадиане, во дворе моего отца Иофара.

У колодца Ирмны нас ждали люди.

Эви-Цур воскликнул:

— А вот и Элшем, он идет к нам навстречу.

Эви-Цур улыбался идущему, и я узнала обезображенное огнем лицо Элшема, которое напомнило мне лицо Мириам. И еще я подумала, что моего рубца никто не может увидеть.

Но Элшем не ответил на улыбку Эви-Цура. Из группы кузнецов, которые шли за ним, раздался знакомый голос:

— Куда вы идете? Кто позволил вам приблизиться к колодцу?

— Орма!

Мне навстречу шла моя сестра Орма. Время не тронуло ее красоты. Глаза ее были так же черны, губы сложены в такую же презрительную гримасу.

— Я возвращаюсь к нашему отцу, и еще я хочу взять еды для народа Моисея. Они в пустыне умирают от голода.

— Иофар умер, и теперь я, жена Реба и царица Шеба, управляю его двором. Я не позволю народу твоего Моисея наброситься, как саранче, на мое добро.

— Орма, сестра моя!

— Я тебе не сестра, и мой отец Иофар никогда не был твоим отцом!

— Орма, они голодают! Мои сыновья погибли, оттого что они голодны!

— Кто хотел быть супругой Моисея?

Ей хватило одной улыбки, чтобы Элшем и его сбиры выхватили свои клинки и бросились на нас.

Когда Элшем вонзил мне в живот свой точеный клинок, я увидела, что его рубец трепетал, как рубец Мириам перед золотым тельцом.

Но какая мне была разница? Я уже была мертва. Моя жизнь осталась в телах моих сыновей.

Эпилог

Иешуа вернулся в лагерь Израиля.

Моисей спустился с горы. В этот раз он принес каменные скрижали, на которых было написано: «Ты примешь пришельца, потому что ты был пришельцем в стране Фараона».

Яхве спустился в лагерь и наказал Мириам семью днями проказы за то, что она так жестоко презирала Сепфору.

Сын Аарона сказал:

— Надо выступить против Мадиана и наказать их за смерть Сепфоры.

Моисей ответил:

— Зачем? Она искала доверия, уважения и любви. Она не хотела войны. Она ждала ласки, от которой ее черная кожа становилась еще прекраснее. Как давно я не ласкал ее! Я тоже убил ее.

Но сын Аарона убедил остальных, и они ушли в Мадиан воевать.

И сказал Моисей народу своему:

— Мы не мед и молоко. Мы пустыня сердца в пустыне. Мы еще не заслужили Ханаана.

И вместе с народом своим, которого он вывел из Египта, он ходил по пустыне до самой своей смерти и стал прахом во прахе.

У него нет ни каменной могилы, ни святого грота для его костей, он навеки покоится в огромной могиле слов и памяти.

Кто помнит о Сепфоре, о чернокожей Сепфоре из Куша? Кто помнит то, что она сотворила, и кто еще произносит ее имя?