Квест (без редактуры) [Максим Андреевич Далин] (fb2) читать постранично, страница - 10

каучуковую руку, она вытянулась метра на четыре — и громадная ладонь с извивающимися когтистыми и наманикюренными пальцами оказалась так близко от моего лица, что я тут же сунул флягу в неё. Подавись.

— Молодец, — снисходительно похвалил Маркиз синтезированным фальцетом. — Преклони колено — так и быть, можешь служить мне верой и правдой. За это получишь драгоценную награду — как договаривались.

Я не шелохнулся. Я устал, и Маркиз безмерно меня раздражал — но я догадался, что правильным поединком с главным боссом будет словесный.

При том, что говорить с этим воплощением Сети, кривляющимся и безликим, мне было совершенно не о чем.

— Какая награда? — спросил я, чтобы не молчать. Я, в общем, знал, какая.

— Лайки, — сладострастно прошептал Маркиз. — Тысячи, тысячи лайков. Виртуальная слава. Комменты. Сердечки. Звёздочки. И даже гифки — анимированные гифки. От поклонниц.

— От тех, которые кукол-персонажей потрошат? — вырвалось у меня.

— Не кощунствуй и не обижай тех, за кем будущее! — расхохотался Маркиз смехом анонимуса. На его лицо упал синеватый отсвет — и я увидел, что лица у него не было, лишь стёртая маска с динамиком рта. — Лайки — валюта моих подданных; недалёк день, когда за них будут убивать и умирать… да что там! Фактически уже…

— Мне не интересно, — сказал я.

— А то, что о тебе говорят? — спросил Маркиз вкрадчиво. — Мнения о тебе, а? Глас народа? Оценка твоей работы коллективным разумом Сети?

Я молчал.

— Ну давай, скажи про «миллионы мух»! — захохотал Маркиз. — Любая слава — это слава! Любая известность — это наслаждение и власть! Литература подыхает, ты сам знаешь, что идёт ей на замену — так возьми и ешь, возьми и пей, на колени — и молись — Тому, кому и я служу! Этому Имени…

— Великий Средний, — вырвалось у меня.

— Великий Средний, — подтвердил Маркиз неожиданно благоговейно.

Громадный младенец, старый, как первородный грех, тискающий замурзанного белого кролика, появился на экране, распался на тысячу собственных копий, захохотал смехом тролля, прикидывающегося идиотом. Маркиз молитвенно сложил руки:

— Общий бог. Ему служит всё — и наука, и искусство. Ради него вкалывают работяги, ради него тратятся миллионы, ради него — глобальные проекты, он — ВСЁ! И Сеть принадлежит ему безраздельно!

— Это я когда-то слышал, — сказал я. — Искусство должно принадлежать народу?

— Конечно! — возликовал Маркиз.

Я улыбнулся.

— Ничего оно не должно, идол. Никому. Ни в собственность, ни в сундук, ни развлечения ради. Тем более что народом вы все зовёте Великого Среднего, а для него искусство — это слишком много и слишком мало одновременно. Это меньше, чем лайки — и больше, чем космос, в общем — сложно. Правда?

— Не морочь голову мне и себе! — фыркнул Маркиз. — Таких заморочек не бывает. Их придумали такие же писаки, как ты — и некоторые поверили, сдуру. Такие, знаешь…

— С воображением? — подсказал я.

— Плевать всем на твоё воображение! — прогремел Маркиз. — Воображение — ещё скажи, талант — придумали писаки, чтобы выставить себя незаменимыми — а незаменимых нет, это дурной снобизм. Великий Средний сам генерирует тексты терабайтами — без всяких…

— А! — рассмеялся я. — Так это тексты Великого Среднего? Цитатник, так сказать? Все эти «артериальное красиво не рассчитывает» или «экскаватор, растворимый фиксацией»? Писанина, генерированная самой Сетью?

— А кто сказал, что в тексте должен быть смысл? — возразил Маркиз уязвлённо. — Надо, чтобы он вызывал эмоции, чтобы было красиво…

— Из всех эмоций он может вызвать только одну — смех, — сказал я. Вдруг стало свободнее дышаться.

— Что ты делаешь? — удивился Маркиз, но я уже понял, что я делаю.

Я представил, как раскалывается свод этой виртуальной тюрьмы — и в трещину над моей головой улыбнулось утреннее небо. Я вдохнул предрассветный холод и запах черёмухи и начал меняться.

Расту?

Вы — всего лишь колода карт?

Чем заняться, если ты отказался раскрыть секрет своей татуировки — такие скорбные лица женщин в черепа, книжками принуждали к подруге, приведём несколько ответов на наиболее распространенные вопросы, которые затем перекинут.

Зависеть от царей, зависеть от народа — не всё ли нам равно?

Все мы здесь не в своём уме?

Я понятия не просто так и висел незакрытым, я начал анализировать происходившее со всего мира, и аккуратно перемешиваем.

Оставь надежду, кто попал сюда?

Съешь меня, выпей меня, поговори со мной, посмотрим, глубока ли кроличья нора?

Восходящий поток — над игрушечным склепом виртуальных страстишек и страхов, над игровым полем дешёвых амбиций, над окололитературной суетой — в лучезарные небеса чистых смыслов, где только я и текст, в сияющую весеннюю высоту.