cit anno:
"Но чтобы смертельные враги — бойцы Рабоче — Крестьянской Красной Армии и солдаты германского вермахта стали товарищами по оружию, должно случиться что — то из ряда вон выходящее"
Как в 39-м, когда они уже были товарищами по оружию?
Дочитал до строчки:"...а Пиррова победа комбату совсем не требовалась, это плохо отразится в резюме." Афтырь очередной щегол-недоносок с антисоветским говнищем в башке. ДЭбил, в СА у офицеров было личное дело, а резюме у недоносков вроде тебя.
Первый признак псевдонаучного бреда на физмат темы - отсутствие формул (или наличие тривиальных, на уровне школьной арифметики) - имеется :)
Отсутствие ссылок на чужие работы - тоже.
Да эти все формальные критерии и ни к чему, и так видно, что автор в физике остановился на уровне учебника 6-7 класса. Даже на советскую "Детскую энциклопедию" не тянет.
Чего их всех так тянет именно в физику? писали б что-то юридически-экономическое
подробнее ...
:)
Впрочем, глядя на то, что творят власть имущие, там слишком жесткая конкуренция бредологов...
От его ГГ и писанины блевать хочется. Сам ГГ себя считает себя ниже плинтуса. ГГ - инвалид со скверным характером, стонущим и обвиняющий всех по любому поводу, труслив, любит подхалимничать и бить в спину. Его подобрали, привели в стаб и практически был на содержании. При нападений тварей на стаб, стал убивать охранников и знахаря. Оправдывает свои действия запущенным видом других, при этом точно так же не следит за собой и спит на
подробнее ...
тряпках. Все кругом люди примитивные и недалёкие с быдлячами замашками по мнению автора и ГГ, хотя в зеркале можно увидеть ещё худшего типа, оправдывающего свои убийства. При этом идёт трёп, обливающих всех грязью, хотя сам ГГ по уши в говне и просто таким образом оправдывает своё ещё более гнусное поведение. ГГ уже не инвалид в тихушку тренируется и всё равно претворяет инвалидом, пресмыкается и делает подношение, что бы не выходить из стаба. Читать дальше просто противно.
матерные виртуозности такой плотности на кубометр объема, что даже Лаврентий Палыч не выдержал и покинул излюбленное кресло.
Ребятки вызвали по мобильнику сотоварищей с грузовиком-трехтонкой на подмогу. Выпучив глаза и налившись краской от натуги, им удалось с третьей попытки оторвать кадушку от пола. Во время выхода на лестничную площадку, новые владельцы "черного принца" исполнили несколько замысловатых телодвижений, напоминавших страстный танец «ламбада». Один из них пыжился под кадушкой, а другой – бережно поддерживал могучий ствол. Вынос дерева состоялся при значительном скоплении народа. Счастливые обладатели экзотического растения создавали такой шумовой эффект, что все население подъезда вывалило из квартир, в надежде полюбоваться на свадьбу, похороны или драку, на худой конец.
Любашина квартира располагалась на третьем этаже в добротном доме сталинской постройки. Этажи – высокие, полноценные, поэтому все шесть маршей лестницы ребятки преодолели в несколько приемов. Не обошлось и без травмы.
Где-то на уровне второго этажа кадушка выскользнула из рук носильщика и угодила тому по ноге. Стены дома содрогнулись от мощного потока междометий.
Соседи сочувственно качали головами и цокали языками. Я руководила выносом, но издалека, с интервалом в лестничный пролет. Голосом школьницы я робко просила сверху:
– Мальчики, осторожнее. Он очень нежный!..
Мои пожелания, как писк комара, терялись в утробных возгласах и раскатах громоподобных комментариев, метавшихся между стенами подъезда.
Гурьбой мы вывалились во двор, куда уже въезжал солидный самосвал, по самую крышу заляпанный строительной грязью. Еще "двое из ларца, одинаковых с лица" выскочили из кабины и под дружные переборы редких по силе убедительности неологизмов загрузили фикус в кузов. Забыв попрощаться, вся компания покинула двор, лишив соседей бесплатного развлечения.
Я вернулась в Любашину квартиру и оценила урон, нанесенный эмоциональными покупателями: покосившаяся люстра, сорванная со стены вешалка с вещами, а в целом – неплохо. На месте, где стоял "чертов баобаб", паркет просел и почернел, между деревянными плашками виднелись какие-то отростки, как будто дерево пустило корни через кадушку.
Лаврентий Палыч усердно намывал гостей, сидя в кресле. Я погрозила ему пальцем:
– Товарищ Берия, следует соблюдать осторожность в вопросах гостеприимства, особенно, в отсутствие хозяев. Не будем шутить шутки с такими вещами, народ нас не поймет…
Зная, что Любашино свидание может затянуться до утра, я задала баночного корма коту, и с чувством выполненного долга вернулась к себе, на четвертый этаж.
Моего отсутствия баба Вера не заметила. Из ее комнаты доносились выстрелы, крики и душераздирающие стоны – по телевизору показывали очередной боевик. Вот, удивительное дело, баба Вера всю жизнь проработала библиотекарем, более мирной профессии и не придумаешь. Она всегда отличалась ровным, приветливым характером. Однако на старости лет воспылала страстью к кинофильмам, изобилующим насилием и кровавыми разборками. Ее невозможно было оторвать от телевизора во время передачи "Дорожный патруль", а слушать предпочитала блатные песни по радиостанции «Шансон». Трудно представить, что могло быть общего у худенькой старушки в байковом девчачьем халатике, с седыми волосами, забранными в пучок на шее, и в очках, душки которых замотаны изоляционной лентой, и хриплоголосых певцов, исполнявших тюремную лирику под трехаккордный аккомпанемент.
– "Наши" опять победили, – сообщила баба Вера, распахивая дверь на кухню.
Вообще-то, она мне вовсе не бабушка, а, скорее, тетушка, но в семье у нас все ее так звали испокон веков. Примерно год назад мы с бабой Верой съехались в ее трехкомнатные приватизированные хоромы по причине одиночества. Надо сказать, что в быту она человек неприхотливый, душевный и деликатный, если не считать ее маниакального желания выдать меня замуж и увидеть внуков еще при жизни. По этому поводу у нас иногда возникают небольшие недоразумения, но до перестрелки дело не доходит. Баба Вера необоснованно считает, что в свои двадцать девять лет я уже засиделась в девицах, достигла критического возраста, и, если дело не сдвинется с мертвой точки, то куковать мне в старых девах и доживать свой век в приживалках, подобно ей.
Моя точка зрения кардинальным образом отличалась от бабы Вериной, но лишь потому, что с достойными претендентами на мои руку и сердце ощущались перебои. Попросту говоря, претендентов не было. Да и откуда им взяться, если работала я после аспирантуры на кафедре хлебопечения Института пищевой промышленности. Весь институт – одни женские лица, а если, где и промелькнет некто противоположного пола, то на него без слез не взглянешь. Да, баба Вера права: я слишком разборчива, но о вкусах не спорят.
– Свидетелей надо убирать! – назидательным тоном сказала баба Вера, размачивая овсяное печенье в чае по причине отсутствия своих зубов и
Последние комментарии
10 часов 53 минут назад
12 часов 26 минут назад
16 часов 19 минут назад
16 часов 23 минут назад
21 часов 44 минут назад
2 дней 9 часов назад