В целом средненько, я бы даже сказал скучная жвачка. ГГ отпрыск изгнанной мамки-целицельницы, у которого осталось куча влиятельных дедушек бабушек из великих семей. И вот он там и крутится вертится - зарабатывает себе репу среди дворянства. Особого негатива к нему нет. Сюжет логичен, мир проработан, герои выглядят живыми. Но тем не менее скучненько как то. Из 10 я бы поставил 5 баллов и рекомендовал почитать что то более энергичное.
Прочитал первую книгу и часть второй. Скукота, для меня ничего интересно. 90% текста - разбор интриг, написанных по детски. ГГ практически ничему не учится и непонятно, что хочет, так как вовсе не человек, а высший демон, всё что надо достаёт по "щучьему велению". Я лично вообще не понимаю, зачем высшему демону нужны люди и зачем им открывать свои тайны. Живётся ему лучше в нечеловеческом мире. С этой точки зрения весь сюжет - туповат от
подробнее ...
начала до конца, так как ГГ стремится всеми силами, что бы ему прищемили яйца и посадили в клетку. Глупостей в книге тоже выше крыши, так как писать не о чем. Например ГГ продаёт плохенький меч демонов, но который якобы лучше на порядок мечей людей, так как им можно убить демона и тут же не в первый раз покупает меч людей. Спрашивается на хрена ему нужны железки, не могущие убить демонов? Тут же рассказывается, что поисковики собирают демонический метал, так как из него можно изготовить оружие против демонов. Однако почему то самый сильный поисковый отряд вооружён простым железом, который в поединке с полудеманом не может поцарапать противника. В общем автор пишет полную чушь, лишь бы что ли бо писать, не заботясь о смысле написанного. Сплошная лапша и противоречия уже написанному.
Никто не догадывается, что небо держится на моем лбу. Небо — это расплавленная синева, из нее на мои виски льются кипящие потоки. Я увидел его сразу, как только удалось поднять веки, и понял: день — это искра с расходящимися во все стороны лучами, и они еще долго держатся в воздухе после того, как она сверкнула. Небо опирается на мой лоб и давит на виски. Это я знаю точно — чувствую, как напряжены жилы от такого непомерного груза, как гулко стучит в висках.
Ясно, что я лежу на спине. Еще закрытыми глазами я почувствовал небо. А под собой не ощущаю ничего. Возможно, там пустота, бездонная, бесконечная пустота. Вспоминаются красивые пологие холмы, поросшие приземистыми кустами, с островками снега под ними. Но они остались далеко позади, их не вернешь. А может быть, они где-то здесь. Но теперь это не важно, даже когда я был рядом с ними, это было не важно; низкий кустарник не мог нас защитить от пуль сзади. Да, под кустами лежал зернистый снег. Хорошо бы сейчас достать его губами. Но и это не важно, ведь и снег, верно, остался далеко позади. А небо такое горячее. Как мои виски. Удивительно, отчего оно такое горячее, ведь тогда оно было просто чистым? Вот земля подо мной сырая, прохладная, с островками снега.
Небо покрыто белыми клочьями облаков, как земля — снегом. Облака тают в горячей синеве, а снег не тает, прячется на косогоре в скудной тени невысоких кустов. А там, где тает, земля раскисла, расползлась, но я не чувствую ни сырости, ни холода. Кажется, прошел день или несколько часов, может быть, несколько минут — ведь тогда небо было таким же чистым, синим, словно только что вымытым, и солнце уже взошло, и так же как сейчас, вокруг него бродили 6елые облака. Возможно, прошел день, час, минута — не знаю. Надо бы рассмотреть местность вокруг, но боюсь, что не смогу приподняться, хоть немного.
Земля совершенно размокла, и ноги проваливались в зыбкое месиво, на них налипала пудовая грязь. Идти было тяжело не только из-за грязи, мы шли в гору и без конца соскальзывали вниз, пока не увязли по щиколотку. Солнце еще было низко, косые лучи слепили глаза. От этого все вокруг выглядело неопределенно, будто во сне, и нельзя было рассмотреть не только кусты на косогоре с зернистым снегом у корней — они лишь угадывались, — но и колонну, в тумане и косых лучах солнца она казалась цепочкой силуэтов. Но я хорошо помню: впереди была колонна, вокруг — черные кусты с островками снега под ними. Кусты все время были вокруг меня, а колонна — впереди, между ними. Идти по грязи было тяжело, солнце слепило и мешало рассмотреть голову колонны.
Было утро. Весеннее утро с нерастаявшим в тени кустов снегом, с пеленой пара, поднявшегося, когда взошло солнце. Пар стоял по колено и в солнечных лучах казался молочно-белым, а солнце скорее напоминало луну, оно не грело. Солнце не грело, хотя небо над туманом было ясное, синее, а ноги горели огнем. От напряжения, от ходьбы по глубокой грязи ноги стали горячими и мокрыми. На башмаки налипала пудовая грязь. Колонна двигалась сквозь туман, предвещавший солнечный день.
Но дня, обычного весеннего дня с яркой синевой над паром, с солнцем, разгоняющим его яркими лучами, такими, что приходилось зажмуривать слезящиеся глаза, этого дня я не видел, не видел, как он разогнал прятавшую нас дымку. Голова колонны маячила далеко, в бесконечном тумане, мокрые от пота и застывшие ноги без конца увязали в грязи, вдруг где-то сбоку раздались выстрелы. Сперва показалось, будто кто-то рассек воздух кнутом, и он на мгновение остался расколотым, но так было только в первые минуты, пока выстрелы пронизывали туман как молнии.
Теперь, по-видимому, я лежу на спине, но тогда я был на ногах, я твердо помню. Шел по щиколотку в грязи и пытался ускорить шаг. Колонна быстро рассыпалась в тумане, и выстрелов, кажется, больше не было. Но ноги мои вдруг стали много тяжелее, чем прежде. Непонятно откуда взявшееся тепло шло изнутри и оставалось между одеждой и телом. Шинель стала жесткой, как кора, она жала, давила, от нее необходимо было избавиться. Ноги отяжелели еще больше, казалось, мне вовек не вытащить их из грязи. Наверное, я зашатался или закружился на месте — все вокруг мелькало и неслось то в одну, то в другую сторону. Больше я не слышал стрельбы, возможно, ее и не было, но все-таки что-то гремело. Что-то гремело, не знаю, во мне или вокруг, трудно было определить, что это за шум. Одно было ясно: шум связан с беспорядочным и суетливым движением вокруг, таким непонятным в утреннем тумане.
Этот звук больше всего походил на эхо от звона, а звон стоял всюду, он плотно окружал мою голову и раздавался в ней самой. Я сам был его частью. Звон раскачивался над землей, и я, опьяненный его движением, чувствовал себя невесомым, как воздух. Вот почему, понимая, что мне никогда не вытащить отяжелевшие ноги из липкой глубокой грязи, я был необычайно легким, а все вокруг неслось в самых непонятных направлениях. Лишь одно оставалось на месте: по обе стороны
Последние комментарии
29 минут 30 секунд назад
43 минут 30 секунд назад
1 час 51 минут назад
13 часов 9 минут назад
13 часов 26 минут назад
13 часов 51 минут назад