Про домового Кешу и деревню Медведа [Валентина Никиткина] (fb2) читать постранично, страница - 2

ответил он на ее невысказанную мысль. — У вас тут жить можно только рядом с печкой! Это же надо, чтоб снег в конце августа выпал!

— Так ведь это Сибирь, Кеша! А ты что, мои мысли читать умеешь?

— Я много чего умею... — буркнул он. — Да ты иди, куда шла. Не бойся, я никуда не денусь!

— Мне полы в школе мыть надо, я же уборщица!

— Знаю! Ну, вот и иди, а я тут с козлятками пока поболтаю... Они тебя любят!

Явдошка не удивилась. Конечно, козлятки ее любят, она же им почти, как вторая мать. Коза — родная мамочка, а она, бабка Явдошка, двоюродная!

— Я хотела бы, чтоб и ты, Кеша, меня полюбил, — сказала она несмело. — А то меня некому любить: сынки Васенька и Коленька давно на войне пропали, а мужа на охоте медведь задрал...

— Если б не полюбил, я б к тебе не вышел!

— Да, ты долго присматривался...

— А как же, я осторожный! Не со всяким подружусь.

— Это правильно: семь раз отмерь, а один отрежь!

— Ну, иди! А то Марья Ивановна ругаться будет, что школа не убрана! А хочешь, и я с тобой? — неожиданно предложил он.

— Так увидят же люди?! — испугалась Явдошка.

Домовой хмыкнул:

— Меня никто не увидит, если я не захочу.

Марья Ивановна

А в это время заведующая начальной школой деревни Марья Ивановна шла по тайге, перекидывая неудобные и тяжелые узлы с одного плеча на другое.

Руки ей оттягивала еще и тяжелая сумка, которую она, отдыхая, осторожно опускала на землю. В сумке были два горшка с алыми цикламенами. Как ни тяжело ей было, она ни разу не пожалела, что купила их.

Первого сентября дети придут и удивятся: за окнами снег, а на подоконнике в классе такая красота — алое чудо...

С ближнего дерева шумно вспорхнул рябчик. Марья Ивановна даже глазом не повела в его сторону: эка невидаль, рябчики в их тайге на каждом шагу!

Она очень устала, десять километров по разъезженной дороге топать — не шутка, Марья Ивановна уже пожалела, что Веньке Гришанину не позвонила: он бы не отказался ее в районе у автобуса встретить. Все-таки бывший ученик.

Мотоцикл у него с коляской: с ветерком бы до деревни домчались. Но Марья Ивановна не любила просить о помощи — самолюбие не позволяло!

Она перешла мостик через речку и вздохнула: слава Богу — уже почти дома!

***

Деревушка, где она с юности учительствовала, была небольшая. Называлась, как в сказке, Медведа. А фамилий ее учеников в Медведе было только три: Павловы, Гришанины и Сторожевы. Все — ближняя и дальняя родня друг другу.

Гришанины всегда плохо учились, Сторожевы в отличниках всегда ходили, а Павловы — середнячки. Но Мария Ивановна всех терпеливо учила, она вообще свою профессию любила и гордилась ею.

Это её стараниями в центре деревни на горочке новая красавица-школа появилась, деревянная, из толстых бревен срубленная.

Издалека Марья Ивановна увидела: окна в школе светятся, а из трубы в чистое небо с ранними звездами дым поднимается. Значит, Явдошка печку топит.

Топилась печка из просторного коридора (он и залом служил, и на переменках тут же играли и бегали дети), а горячие бока печки в коридоре и в двух классных комнатах были все в цветных изразцах.

Сколько трудов Марье Ивановне пришлось приложить, со сколькими начальниками за эти изразцы битву выдержать...

— Хочу, чтоб у меня школа была не хуже, чем в Москве! — стучала она кулаком по столу начальников.

— Да в Москве печек нету! — кричали ей в ответ.

Но она своего добилась, потому что “от этой Марьи Ивановны не отвяжешься!”

Когда голландку, наконец, соорудили и изразцами украсили, вся деревня, как на экскурсию, в школу ходила...

Марья Ивановна улыбнулась, вспомнив это, и пошла побыстрее.

Но вдруг, взглянув на ярко освещенное окно, странную тень заметила. Быстрая тень то исчезала, то появлялась, словно кто-то по школе бегал и прыгал.

Неужели Явдошка козленка с собой для компании прихватила?..

***

Бабка Явдошка встретила ее радостно, бросилась помогать:

— Как же ты, бедная, всё это тащила?! — ахала она.

Первым делом Явдошка распаковала и поставила на подоконники в оба класса алые цикламены:

— Ах, какая красота! Зовут-то цветики как?.. Я таких и не видала никогда!

Потом они вытащили из узлов и разложили по шкафам новые учебники и “ненаглядные пособия” — так Марья Ивановна шутливо картины, карты и таблицы называла.

Уже в учительской, отогревая руки у горячего зеркала печки-голландки, Марья Ивановна вспомнила:

— А где твои козлята? Прыгали тут!…

— Какие козлята? — удивилась бабка Явдошка. — То Кеша баловался! Веселил меня!..

— Какой Кеша?

— Домовой у меня завелся! — сообщила радостно Явдошка. — Милый такой, разговорчивый!.. Он говорит, что сыны мои непременно вернутся...

Марья Ивановна только вздохнула — совсем бабка терять разум стала:

— Домовых не бывает! Сказки все это!

— Как же не бывает, когда он у меня под печкой живет? — не согласилась Явдошка. — Кеша, покажись Марье Ивановне!

Но Кеша не