Закат [Сергей Сотари] (fb2) читать постранично, страница - 2

силуэт, начал проявляться под прикрытием всполохов молнии. С каждой секундой, этот силуэт становился все более отчетливым и наполненным красками. В один момент неизвестное действия прекратилось, а пространство немного напряглось и пропустило сквозь себя двоих людей, тех самых, которые создавали ранее неизвестный силуэт. Это было похоже на протыкание пальцем полиэтиленового пакета, в роли пальца выступали двое неизвестных.

— Ты как? — спросила девушка своего спутника, предварительно оглянувшись на предмет опасностей и неожиданных встреч. Лишь для «галочки» отметила поверхность, на которой они появились.

Эта парочка была весьма странной как сама по себе, так и местом появления, не говоря уже о методе, этого самого появления. Девушка, была немного ниже, поддерживаемого ею мужчины. Оба были одеты в легкие черные кожаные доспехи, с небольшими вкраплениями красных полос. С той лишь разницей, что красные дополнения одежды на мужчине были более яркие, и больше по площади. Черные волосы у обоих: средней длинны у мужчины, и, предположительно, по пятую точку — у девушки. Предположительно, потому что они были собраны в тугой узел на голове и сколоты хитрой заколкой, больше всего напоминающую китайские палочки. Лицо женщины было красивым, но в то же время граничило от строгого к жесткому. Мужчина не был красавцем, пару шрамов на лице придавали внешнему виду лица что-то среднее между мужественностью и закалкой в битвах до легкой степени обезображивания лица. Эти памятки, некогда глубоких ран, были паралельными, словно оставлены идеальными когтями большой лапы зверя: одна полоса брала свое начало у левого виска и не задевая глаз опускаласть по левой щека до подбородка, вторая полоска загрубелой кожи — брала начало над левой бровью и строго между глаз, вдоль носа, завершалась, немногим задев правую щеку. Сами черты лица были острыми, или скорее приобрели такую остроту из-за жесткого климата, в котором пребывал незнакомец долгое время. Девушка подверглась таким же особенностям лица из-за климата, только с видимо меньшим воздействием по причине разного происхождения. Оба были при оружии и небольшой поклаже. В качестве поклажи был рюкзак средних размеров у девушки, у нее же был и эспадон, на левом боку, который никак не вписывался в ее образ. Не смотря на ее рост, в сто семьдесят пять сантиметров, она не выглядела достаточно сильной, чтобы орудовать мечом. Более того, ее фигуре бы позавидовали многие и многие женщины. Мужчина был смешно вооружен: два ножа размещались у него за спиной, немного выше поясницы, параллельно земле, длинной около сорока сантиметров. Рукоятка каждого ножа была длинней чем лезвие спрятанное в ножнах, если не соотношении шестьдесят на сорок, то очень близко к этому. Из-за этих же ножен не возможно было рассмотреть, что собой представляли клинки. Они были размещены таким образом, что рукоять одного выходила на правую сторону, второго — на левую.

Если бы не особенность цветовой гаммы их одежды, то можно было заметить сразу, а так — только при тщательном рассмотрении, кровотечение — на теле мужчины. Сложно сказать насколько оно было серьезным, но вот проблем оно создавало немало: об этом свидетельствовали и руки в крови, и плотная ткань, вытянута девушкой из-под кожаной куртки мужчины, и гримасы боли, которые он испытывал, не смотря не свое умение терпеть боль и скрывать ее.

— Нормально. Могло быть и хуже, — усмехнулся он. И она прекрасно понимала, о чем говорит ее собеседник, хотя и не поддерживала этой веселости. Он всегда говорил с ноткой веселости, хотя никогда не улыбался искренне, и всегда с грустью в глазах. Вместо аккуратной обработки раны, залпом вылила содержимое небольшой баночки на ребра мужчины. Так было нужно. Эта жидкость обладала странными свойствами, но такими нужными в этот момент — содержимое баночки запечатывает рану. Затем разлагалась на нужные организму компоненты и восстанавливала баланс по утерянным веществам. Все это действо сопровождалось невероятной жгучей болью.

Гамма эмоций, пролетевшая на лице мужчины, была куда красноречивей и пугающей, чем неприятные ощущения. И это пугало, пугало сильно по двум причинам: ее брат и такие яркие эмоции были вещи сложно уживающиеся, а раз эмоции были — они обладали невероятной силой. Вторым же моментом, было количество этих эмоций: непонимание, удивление, шок, осознание… И еще много чего, только не боль, которую он испытывал. А боль была, уж она то, на своей шкуре опробовала это снадобье.

— Я и забыл об этом… — о чем именно он забыл, спутница так и не поняла. Ее брат потерял сознание. И можно, было бы, гордится, она то, не теряла сознания, хотя прекрасно знала, чего ей это стоило, после подобной процедуры, но вместо гордости преобладал шок — ее брат улыбался. Это была улыбка, назначение которой определить было затруднительно. В этой, казалось, простой эмоции было все: надежда, неверие, огорчение, раскаяние, наигранность и даже искренность, чего точно девушка