За линией фронта [Александр Николаевич Сабуров] (fb2) читать постранично, страница - 119

стоят в проходе, в дверях.

Слово для доклада предоставляется Богатырю, но Захар Антонович не делает доклада: он читает приказ Верховного Главнокомандующего в день 24-й годовщины Красной Армии. Приказ принят нашими радистами сегодня утром и никто еще не знает о нем.

Вначале все молча слушают Богатыря, но лишь только он начинает читать приветственные слова:

«Товарищи красноармейцы и краснофлотцы, командиры и политработники, партизаны и партизанки!..» — зал встает, и громкие несмолкаемые аплодисменты гремят в этом скромном сельском клубе.

Богатырь продолжает читать:

«…Враг рассчитывал, что после первого же удара Красная Армия будет разбита и потеряет способность сопротивления. Но враг жестоко просчитался. Он не учел силы Красной Армии, не учел прочности советского тыла, не учел воли народов нашей страны к победе, не учел ненадежности европейского тыла фашистской Германии, не учел, наконец, внутренней слабости фашистской Германии и ее армии.

…Красная Армия отбросила врага от Москвы и продолжает жать его на запад. От немецких захватчиков полностью освобождены Московская и Тульская области, десятки городов и сотни сел других областей, временно захваченных врагом.

…Недалек тот день, когда Красная Армия своим могучим ударом отбросит озверелых врагов от Ленинграда, очистит от них города и села Белоруссии и Украины, Литвы и Латвии, Эстонии и Карелии, освободит советский Крым, и на всей советской земле снова будут победно реять красные знамена!..»

Снова поднимается зал, снова гремят аплодисменты, и несутся слова «Интернационала». Его поют старики и пионеры, командиры и бойцы — поют на русском языке, поют на украинском, на белорусском…

На трибуну поднимается Григорий Иванович. В руках у него бумажка. Он смотрит на нее и говорит вначале нескладно, путаясь в словах, не договаривая фраз. Потом решительно комкает листок, сует его в карман и несколько мгновений молча и внимательно смотрит в зал, словно в глазах собравшихся черпает мысли и силы.

— Просчитался враг. Жестоко просчитался. Не учел он нашей могучести советской, не учел своей слабости. Не учел, что за спиной у него все трещит, а у нас силушкой земля наливается… Но одно хочу я сказать. То, что крепко в сердце моем лежит. О чем каждому надо помнить. И чего враг наш не понимает. Потому — главное это.

Григорий Иванович на мгновение смолкает. Все напряженно ждут, что скажет этот высокий сутулый человек, которого знает теперь весь Брянский лес.

— Одно вас хочу спросить, товарищи, — продолжает Григорий Иванович. — Кто наш народ за собой ведет, кто нашу армию ведет, кто партизан направляет?.. Партия наш народ ведет, партия нашу армию ведет… А разве было когда, чтобы не побеждала наша партия? Не было и не будет такого!

Опять бушует зал, и несутся здравицы в честь Коммунистической партии…

— Вот не так давно сказал я одному настоящему, большому человеку, партизанскому командиру, товарищу Пашкевичу, что большевистские зерна наша партия в народ бросила, что дали эти зерна первые ростки и буйно в рост пошли. Сейчас смотрю я на народ наш и думаю: нет, не озимь это зеленая. Это уже колосья стоят, спелым зерном наливаются. Близко урожай, товарищи. Близко!.. Но впереди еще бури, дожди, лютый ветер… Зорко смотрите, друзья, как бы не полегли колосья, как бы зерно не осыпалось, как бы сорняк не завелся на полях. Помните, други: все будет хорошо, если сердце не камнем холодным лежит, а ненавистью горячей к врагу горит.

Один за другим поднимаются на трибуну ораторы.

Вот молодая девушка, почти девочка. Зардевшись, как маков цвет, читает письмо:

«Бойцам-партизанам, командирам и политработникам отряда, где командиром товарищ Погорелов.

К дню 24-й годовщины РККА мы — комсомольцы и пионеры деревни Мальцевка — преподносим вам, дорогие товарищи, наш скромный подарок — 4000 патронов. Примите от чистого сердца. Пусть каждая выпущенная вами пуля насмерть разит поганое сердце оккупанта. Этот подарок мы откопали в глубоких снегах Брянских лесов. Мы по колено в снегу пять дней раскапывали замерзшую землю, но все-таки добились своего, — мы отыскали те спрятанные нами осенью патроны и теперь передаем вам… И просим вас: считайте нас партизанами!

По поручению комсомольцев и комсомолок, пионеров и пионерок деревни Мальцевка: Мария Седова, Вера Плешивцева, Матвей Седов, Виталий Рыбаков, Зинаида Оглобина»…

А вот уже и совсем карапуз забрался на трибуну. Сколько ему лет? Десять? Двенадцать? Вихрастые волосы. Копром топорщится новая сатиновая рубаха. Красный пионерский галстук. А держится как взрослый — спокойно, солидно.

— Товарищи бойцы и командиры! — Он старается говорить басом, но голос его срывается на тонкий фальцет. — Меня ребята послали. Из Смилижа. Те, что школьники. Наказали сказать: школа у нас открылась. За это спасибо велели передать. Школа, что надо! Вот только чернил нет. Но вы, командиры и бойцы, не