Доброе солнце [Дмитрий Николаевич Голубков] (epub) читать постранично, страница - 2

Живопись Сарьяна напоминает стихию. Она прекрасна, как горы, лес, солнце, море. Это бушующий весенний океан цветов и напоенные светом желтые горы. Это прозрачный голубой воздух долин и пронизанные ритмом картины труда великих в своей простоте людей Армении, это святая вера в человека и в значительность содеянного им на земле.

Я счастлив быть современником Сарьяна, работать в советском искусстве рядом с ним, счастлив быть его другом, потому что его живое, активное искусство несет людям оптимизм. Оно рождает в человеке стремление к творчеству, будит в каждом художника.

Не могу не выразить удовольствия по поводу того, что издательство «Детская литература» выпускает повесть о жизни и творчестве этого замечательного мастера.

Дмитрий Голубков и сам проследил и дает своему молодому читателю возможность живо представить, как зарождалось с малых лет в будущем художнике обостренное чувство прекрасного, пристальное, постепенно охватившее все его существо внимание к красоте окружающего мира; как нащупывался юным Сарьяном путь к искусству; как затем юноша входил в заветную область выражения своих связей с жизнью через передачу живописью красок, характеров, настроений, как определялось неповторимое мастерство художника, прошедшего свой путь к высотам всенародного признания честно и мужественно.

Пожелаем же Мартиросу Сарьяну новых открытий, новых вдохновений, долгих лет жизни, ибо его жизнь — светлый Пример служения народу, честного отношения к своему труду, к своему нелегкому, но почетному долгу художника-гражданина.

С. Коненков, народный художник СССР, Герой Социалистического Труда.

Большой золотоплечий шмель, тяжело жужжа, опустился на лоб мальчика. Страшно. Вдруг ужалит? А согнать еще страшнее... Но шмель лениво щекотнул кожу прозрачным крылышком — и полетел себе дальше, по своим делам. Мальчик поднял кудрявую голову, глядя вслед золотому летуну. Синее, почти фиолетовое небо, пронизанное солнечным светом, медленно вращалось над землей. А может быть, это голова кружится? Ярко-желтая бабочка-лимонница вспорхнула впереди и, словно перепрыгивая с одного невидимого предмета на другой, зигзагами заскользила над лугом. Мальчик остановился и улыбнулся. Он улыбался лимоннице, похожей на желтый цветок. Он улыбался доброму ворчливому шмелю, и синей высоте, кружащейся над головой, и солнцу, распыленному в небе и цветах. Далеко впереди, за тусклой полоской реки, тянулась гряда матово-синих холмов и курганов. Они напоминали караван верблюдов, нарисованный в журнале «Нива»... Куда тянется этот караван? Куда летит яркая бабочка? Где прячется, неторопливо опускаясь за курганом, запылившееся и побагровевшее солнце? Оно похоже сейчас на щит древнего воина... Или на большое темно-красное яблоко...

Трава становится все выше. Тугие стебли не больно шлепают по плечам и груди. Теплый, вечереющий ветерок пахнет чебрецом и еще чем-то дальним, теплым, сладким — может быть, это пахнет солнце?

— Мартирос! Мартирос, балик-джан, где ты?

Это зовут его. Мама ищет... Но откликаться не хочется — боязно спугнуть эту пахучую, чего-то выжидающую тишину, это малиновое солнце, бесшумно уползающее в седые ковыли...

— Ау, сынок! Куда ты ушел? Зачем ты так далеко!

Мама ищет его, она спустилась к речке, ее голос звучит тревогой...

Нет, он не хочет возвращаться домой. Зеленые, голубые, коричневые травы накрыли его с головой, и цветы огненно рябят в глазах, словно огромное опустившееся солнце раздробили гигантским молотом в невидимой кузнице на сотни маленьких разноцветных солнышек — они горят и тоже зовут куда-то. 14 кажется, что они гудят и звенят, как шмели. И так же, как улетевший шмель, щекочет его щеку пышный пламенеющий мак. Ах, как он еще мал! Как медленно он растет! Даже травы переросли его. А ведь ему надо увидеть, куда уходит солнце, где оно живет. Если бы уметь летать! Говорят, есть люди, которые могут подниматься над землей...

— Мартирос! Вот я тебе, негодный мальчишка! Ишь куда убежал...

Надо откликнуться, а то будет трепка. И он отзывается:

— Я здесь, мама! Я иду за солнцем!

До чего знойно летом на хуторе! Степь раскалилась, как сковорода, и тянет от нее сухим дымным жаром. Воздух неподвижен, как заколдованный. Деревья вяло опустили ветви, покорно отдаваясь во власть неумолимого солнца. Только по ночам они протяжно вздыхают и перешептываются, замышляя что-то — может быть, полет в неведомую страну... А днем с невысокой горы, поросшей репейником, далеко-далеко, за речкой, за курганами, виднеются какие-то странные города, построенные из прозрачного серо-голубого камня, и серебряные изломанные горы, медленно меняющие свои очертания... Отец говорит, что это