Следы на Эльбрусе (из истории горного туризма и альпинизма) [И. М. Мизиев] (doc) читать постранично, страница - 3

было его не заметить. Он не мог не привлечь их внимания хотя бы потому, что пред­ставлял собой громадную естественную преграду на пути беско­нечных миграций племен из Азии в Европу, с востока на запад, с юга на север. Недаром уже древнейшие художники пытались вос­произвести громадный кавказский хребет в своих произведениях. Еще 4200 лет тому назад, на заре бронзового века, неизвестный художник из Передней Азии пытался изобразить горную цепь Кавказа на знаменитой майкопской вазе1.
Древнее знакомство с Кавказом породило множество легендар­ных и космогонических фантазий в представлениях древних лю­дей. Отовсюду зримо ощутимые, но остающиеся недоступными, в то же время со страстной силой манящие к себе призрачные вер­шины казались простодушному воображению первобытных наро­дов «сереброкованными престолами» грозных божеств, откуда не­бесные силы посылали свои карающие молнии, живительный свет и тепло солнечных лучей2. И народы боготворили вершины Кав­каза. По выражению Эсхила (525 — 456 гг. до. н. э.), «они вос-
7
принимали недоступные горные вершины как жилища богов, счи­тали их подножием неба, которое они подпирают как могучие Ат­ланты»3.
Ни один горный хребет не занял столь популярного места в мифологии древних греков, как Кавказ. В определенной мере мож­но сказать, что Кавказ оплодотворил многие основополагающие сюжеты их мифологии. С Кавказом они связали свой бессмерт­ный миф о Прометее, сюда, в золотоносную Колхиду, отправился их герой Язон со своими аргонавтами.
Греческие мифы приурочивают к Кавказу борьбу стихийных богов земли — Титанов с новыми, более одухотворенными богами Олимпа, борьбу Тифея — подземного огня с Зевсом — огнем не­бесных молний. Очень примечательно, что Плутарх, комментируя книгу Клеанта «Борьба богов», рассказывает такой мифический сюжет: «Гора Кавказ прежде называлась «Ложем Борея» (т. е. Ло­жем ветров) и вот почему: Борей силой увез Киону — дочь Арк-тура на так называемый холм Нифат и произвел там с нею Гир-пака, который наследовал трон Гениоха. После того и гора стала называться «Ложем Борея». Имя же Кавказ она получила по при­чине того, что после борьбы Гигантов Сатурн, желая избегнуть уг­розы Юпитера, бежал на самую высокую вершину Ложа Борея и спрятался там, превратившись в крокодила. Но Прометей зарезал одного из туземных пастухов по имени Кавказ и, осмотрев его внутренности, сказал, что недалеко находятся враги. Когда же при­шел Юпитер туда, то связал своего отца плетеной шерстью и сбро­сил его в Тартар, а к горе, которую назвал в честь того пастуха Кавказом, привязал Прометея и заставил его страдать от орла»4. Таким образом, впервые появившийся в греческой мифологии тер­мин «Кавказ» воспринимался как вполне определенный человек-пастух, обитавший у подножий гор.
На мой взгляд, этот мифический сюжет нуждается в серьез­ном анализе. В частности, внимание этнографа не может не при­влечь «плетеная шерсть», т. е. обыкновенный шерстяной аркан — одно из необходимых бытовых предметов и грозное боевое ору­жие древних кочевников. Вспоминаются слова римского истори­ка Аммиана Марцеллина о том, что гунны издали очень умело на­брасывали на врага аркан и опрокидывали его наземь. Древнеар-мянские историки рассказывают, как их царь Трдат едва не про­играл схватку с царем басилов (предков хазар), который умело на­бросил на Трдата издали свое грозное оружие — перевитый ко­жей шерстяной аркана.
Отмеченные этнографические параллели находят косвенное подтверждение и в других словах древнегреческого мифа. Так, на­пример, Ложе Борея (Ложе ветров) представляет удивительную
аналогию названию высочайшей вершины Кавказа — Эльбруса, которое, по нашему мнению, восходит к термину «Ель-буруш», т. е. «Вращение ветров», что равнозначно понятию «зарождение ветров». Горовосходители хорошо знают, как появившаяся на ма­кушке Эльбруса небольшая тучка через несколько минут влечет за собой мощные бури. А сын Борея и Кионы — Гирпак, чье имя вполне возможно сопоставить с тюркским термином «Къырпакъ», т. е. иней. Это можно отождествить с заиндевелыми снежноскаль-ными вершинами вокруг Эльбруса — Ложа Борея. Весьма важно обратить внимание и на тот факт, что Гирпак унаследовал трон Гениоха, имя которого представляет собой эпоним племени «ге-ниохов» — пастухов или кучеров. Стоит заметить, что и в древне-грузинской хронологии Кавказ воспринимался как одухотворенный человек — эпоним многих кавказских народов6.
В связи с приведенными фактами следует обратить внимание на значение самого слова «Кавказ», которое не находит объяснения ни в греческом, ни в грузинском, армянском, иранском и кавказских языках, нет этого слова ни в санскритских источниках, ни в Биб­лии7. Хотя этот вопрос выходит за рамки нашей основной темы и требует отдельного исследования, все же можно вкратце напомнить, что в литературе широко бытует предположение П. Услара, что сло­во «Кавказ» является искажением туземного «Кох-аз» и будто бы означает с