То, без чего нас нет (СИ) [La donna] (fb2) читать постранично, страница - 3

«Доо-рогууша».

Рисунок вспыхнул огненным очерком в воздухе и вмиг погас, осыпался серым пеплом.

Стало так тихо, что Румпельштильцхен отчетливо слышал собственное дыхание, биение сердца, шорох ветвей там, снаружи. Дело сделано. По крайней мере полдела. Он спрятал кинжал обратно.

Уже на улице, морщась от боли, провел ладонью по сочащемуся кровью запястью, позволяя порезам затянуться, зачерпнул горстью дождевую воду из бочки, оттер кровь тут же пришедшим в негодность носовым платком.

Оставшееся казалось более простым. Доехав до участка, Румпельштильцхен с помощью простейшей магии уничтожил и замок, и камеры наблюдения (бедный-глупый Дэвид, наивно рассчитывать на подобные средства в городе, напичканном волшебством), а дальше сыграл свою роль в придуманном Зеленой спектакле. Он вынес приговор и привел его в исполнение. Это могло бы быть даже трагично, если бы ведьма не фальшивила так отчаянно. Она гримасничала, изображая ужас, но не забыла для верности упомянуть смерть Бея, чтобы маг ненароком не расчувствовался всерьёз.

Румпельштильцхен должен был торжествовать, но не испытывал ничего, кроме брезгливости. Он резким движением вонзил кинжал в левую грудь ведьмы. Этого удара было бы достаточно, чтобы убить любого.

Но ведьма не обмякла, падая под весом собственного тела, а замерла, охваченная зелёным сиянием, и рассыпалась на сотни осколков, пылью осевших на пол камеры. За мгновение до этого Румпельштильцхен успел разглядеть самодовольную улыбку, тронувшую её губы.

Зелена рассчитывала ускользнуть. И от смерти, и из Сторибрука: развоплотившись, перейти через временной портал в далёкое прошлое, изменить его по своему вкусу и вернуться назад. Румпельштильцхен не смог уничтожить эту лазейку, но изменил место назначения. Портал стал переходом не в прошлое, а в царство мертвых. В самый центр выстроенного Аидом огненного лабиринта.

Румпельштильцхен открыл эту дверь своей кровью (кровью того, кто побывал на той стороне и сумел вернуться) и запечатал силой Темного, навсегда отрезав Зелене путь назад.

«Ты одолеешь Зелену», — всплыли в памяти слова Бея, и Румпельштильцхен крепче сжал рукоять ставшего ненужным кинжала:

— Я справился, сынок.

Тусклые осколки закружились в вихре зелёного дыма. Надо было убираться, пока никто не застал его здесь. А то чего доброго придётся занять место Зелены в камере или, хуже того, обосноваться в одной из палат психиатрического отделения, по соседству со ставшим неугодным Сидни Гласом. Румпельштильцхену вовсе не хотелось испытывать на себе милосердное правосудие героев: он плохо понимал, для чего Бейлфаер вернул его к жизни, но уж точно не для того, чтобы ее остаток он гнил в каком-то душном подвале.

Он вышел из участка вместе со стелившейся по тротуару позёмкой зелёного тумана, сел за руль и поехал… Румпельштильцхен вряд ли бы смог сейчас сказать, куда направляется или что занимает его мысли. Он и сам был точно в тумане и очнулся, только обнаружив, что с силой вдавливает педаль тормоза. Румпельштильцхен едва не вылетел через лобовое стекло, и лишь спустя несколько секунд до него дошли причины собственной поспешности: на дороге мелькнула человеческая фигура, и рефлексы опередили сознание.

На обочине стояла Эмма Свон. Взъерошенная, целая и невредимая.

— Торопитесь на тот свет, мисс Свон?

— Нет, но… — Эмма указала на сияющий над лесом столп зелёного цвета, — Эта штука, надо выяснить, что такое.

«Портал открылся», — отметил Румпельштильцхен про себя, а вслух продолжил отчитывать Спасительницу:

— И ещё раз, мисс Свон, чего вы так спешите на встречу неизбежному? Оно и так вас в свой час настигнет. Или вы вернули себе магию? Как вы собрались деактивировать портал — уговорами или, может быть, пистолетными выстрелами? — заключил он ворчливо.

Эмма пожала плечами.

— Я не знаю, — ответила она просто. — Генри хочет видеть меня героем…

— И вы решили, что глупо погибнув, сможете доказать ему, что им не являетесь? — переспросил Голд раздраженно.

— Скорей наоборот, — пробубнила Эмма мрачно.

Во всем ее облике сквозила столь не свойственная ей растерянность, что Румпельштильцхен невольно поинтересовался:

— Что случилось?

— Генри, — Спасительница шмыгнула и Румпельштильцхен наконец увидел, что нос у Эммы красный и распухший, так же как ее глаза, — он выбрал Реджину.

Румпельштильцхен посмотрел на Эмму, на изумрудное сияние над ангаром, на простирающуюся впереди дорогу.

— Ладно, садитесь, по пути расскажете.

Тем не менее, какое-то время они ехали молча. Когда высившийся над деревьями столп зеленого цвета полыхнул багровым и исчез,