Луна Охотника (СИ) [_Dark Dreamer_] (fb2) читать постранично, страница - 2

девушка замерла, увидев происходящее на кухне. Пустоту в голове заполнил до боли в ушах жуткий, почти загробный, крик. Так кричат банши — так сейчас кричала Лидия. Стайлз плохо понимал, что происходит, он почти не мог пошевелиться. Тело будто налилось свинцом и не хотело даже двигаться с места.

В глазах плыло, сфокусировать взгляд хоть на какой-то детали было невозможно. Мысли тоже не хотели приходить в порядок. Концентрация пропала, а от душевного спокойствия, которым Стилински мог похвастаться в любой ситуации, не осталось и следа. Всё происходящее вокруг сливалось в какой-то единый бесконечный кошмар, из которого не было выхода. Поэтому Стайлз даже и не заметил, что крик прекратился, а девушка, всхлипывая, что-то неразборчиво шептала в телефон. Всё, что он сейчас видел перед глазами — это красный пол и растерзанное тело своего отца. Где-то на периферии сознания он разобрал звук, смешанный звук сирен полицейских машин и скорой помощи. Кажется, на вызов приехало слишком много людей. В доме раздались чужие голоса, но про что шла речь, Стайлз не понимал. Как бы он хотел вырубиться, забыть все как страшный сон! Но спасительное забвение всё не приходило, и он лишь отчётливей чувствовал дрожь, пробивающую его тело.

Где-то раздался раскат грома, а его плеча коснулась тёплая ладонь. Стилински почувствовал резкий рывок, и уже в следующее мгновение он оказался в вертикальном положении. Его подхватили за локти с обеих сторон, так как собственные ноги отказывались держать своего хозяина. Стайлз смотрел на тело отца до тех пор, пока его насильно не заставили отвернуться. Пэрриш и сам выглядел напряжённым. Он хмуро осмотрел кухню, через силу не отводя взгляда от тела шерифа. Стайлз в его руках ощутимо дрожал, и Пэрриш, внимательно осмотрев парня с ног до головы, негромко, но чётко спросил:

— Ты знаешь, что тут произошло?

Стайлз отрицательно покачал головой, опуская взгляд на свои руки, запачканные в чужой крови. Какой-то частью своего сознания он понимал, что ему надо собраться и ответить хотя бы на пару вопросов, чтобы помочь полиции. Но у него совершенно не осталось сил.

— Нет…

— Как давно ты нашёл… тело? — с заминкой спросил Пэрриш и, понимая, что Стайлз сейчас вряд ли даст вразумительный ответ, медленно повёл его к выходу из дома.

— Не знаю… — он действительно не знал. Для него оно будто остановилось в тот самый момент, когда он зашёл на кухню.

Помощник шерифа спрашивал что-то ещё и, кажется, Стайлз отвечал, хотя и не запомнил что именно. Но он почувствовал, когда хоть какое-то тепло дома сменилось прохладным ветром на улице и редкими каплями дождя. Подняв голову, он рассеянным взглядом осмотрел происходящее. Возле его дома стояли несколько полицейских машин и машин скорой помощи. Звук сирены раздавался не так громко, как должен был быть. Свет от фар и световой сигнализации сильно слепил глаза. Пэрриш вёл его к одной из машин скорой помощи, и, оставив врачу, тут же отошёл исполнять свои обязанности.

— Эй, как ты себя чувствуешь? — спросил врач.

Стайлз не сразу понял, что обращаются именно к нему. Он всё продолжал смотреть на то, как полицейские ограждали его дом сигнальной лентой, поэтому на вопрос отреагировал заторможено.

— Я… не знаю…

Больше его ни о чем не спрашивали. Он был бы этому даже рад, если бы ему не было настолько всё равно. Он слишком погрузился в свои мысли и даже не заметил, когда его успели усадить в машину скорой помощи, которая уже направлялась в больницу. Он всё продолжал перематывать в своей голове воспоминания произошедшего. И почему-то Стилински не мог вспомнить, что было до того как его взгляд опустился на кровавые руки. Как-то смутно и будто сон, он вспомнил, что, кажется, видел Скотта где-то там за ограждённой чертой, и вроде с ним был кто-то ещё из их стаи. Но почему-то ему не приносило никакого облегчения то, что в такой момент его друзья были близко к нему.

Стайлз устало откинулся назад, слегка ударяясь головой о металлическую стенку автомобиля. Свет резал глаза. Стилински так мечтал сейчас провалиться в темноту. Но ему этого не давало собственное сознание, раз за разом подкидывая воспоминание о мёртвом отце. Всё это было похоже на то, что он начал сходить с ума, потому что ни о чём кроме этого он не мог думать. Совершенно. В ушах стояло собственное сердцебиение и пульс. Постепенно поднималась головная боль, но она была такой слабой по сравнению с тем, что у него сейчас творилось внутри. Все внутренности скручивались в узел, грудная клетка сдавливалась болью, и к горлу подкатывал тошнотворный комок, который хотелось выблевать. Но всё что он делал, это, не двигаясь, сидел, пялясь в одну точку на потолке рассеянным взглядом.

В какой-то момент машина остановилась и ему помогли выбраться. Единственное различие, которое он заметил, это как воздух, пропитанный