Троянский конь [Майкл Суэнвик] (fb2) читать постранично, страница - 16

финансирование.

Ганс вздохнул, сделал большой глоток домашнего вина и поморщился.

— Это что же, конец проекту «Создатель звезд», а?

— Дай-то Бог! — ответила Лэндис и суеверно скрестила пальцы.

Элин стояла неподалеку и молча слушала.

— Даже слышать не могу о Боге после всего случившегося, — проворчала психотехник.

— Не следует путать Господа с тем, что вы недавно видели, — сказала ей Лэндис.

— Она повернула время вспять или что-то в этом роде, — заметил Ганс. — Я сам видел. Здесь был взрыв, разве это ни о чем не говорит?

Лэндис ухмыльнулась и взъерошила ему волосы.

— Иногда я волнуюсь за тебя, Ганс. У тебя крайне ущербное представление о Боге.

Люди, сидящие за столом, засмеялись. Ганс покраснел и сказал:

— Да нет, правда.

— Хорошо, я постараюсь… — Лэндис наклонилась вперед и постучала кружкой о камень. — Слушай, налей-ка еще… Постараюсь объяснить просто. Мы засадили ученых за описание Вселенной, которое дала Корал. Они изучили его вдоль и поперек, и что ты думаешь? В этой Вселенной нет места для таких понятий, как вера, надежда, милосердие. Мы получили смесь субстратов, суперпрограмм и самометакорректирующейся физики. Но не только интеллект делает Бога высшим существом — каждый из нас встречал кошмарно умных мерзавцев! И не только могущество, а то я могла бы купить из-под полы атомную бомбу и основать свою религию. Нет, Бог по определению — носитель высших моральных качеств. Конечно, я только стремлюсь быть по возможности честной и беспристрастной, но для Корал нравственных соображений не существует вообще. Ясно?

Только Элин заметила тревогу и безысходность, застывшие у Лэндис в глубине глаз, и поняла, что та говорит механически. В душе Лэндис происходила борьба, ее вера была поколеблена.

— Да, пожалуй. — Ганс почесал затылок. — Но мне все же интересно, что произошло между ней и Тори в самом конце.

— Сейчас расскажу, — откликнулась психотехник. Все повернулись к ней, и она довольно улыбнулась, ей нравилось быть в центре внимания.

— Какого черта, завтра нам всем, пожалуй, поставят цензирующий блок, так что, может, у меня последняя возможность рассказать. Мы проверили все магнитные ленты и обнаружили, что трудности возникли из-за теоретической ошибки в проекте. Шостоковичу не надо было оставлять при эксперименте свое «я». Переход к богоподобному состоянию чрезвычайно опасен для личности. Тори не желал этого перехода. Его ум сопротивлялся, отвергал божественность, превращал ее в кошмар. Потому что принять божественность значило для него потерять индивидуальность.

Она сделала драматическую паузу.

— Мы не понимаем, как и почему это случилось. Но совершенно четко зафиксировано, что случилось. Явилась Корал и отняла у него индивидуальность.

— Чушь собачья! — Лэндис воинственно вскочила, но с трудом удержалась на ногах. — И после всего, что было, вы говорите: у них нет индивидуальности! Смотрите, какое светопреставление устроила эта Корал, чтобы заполучить назад Тори. Разве так ведет себя лишенное чувств и индивидуальности существо?

— Наши приборы не уловили никаких следов индивидуальности.

— Ваши приборы! Все это наука, не более того. — Лицо Лэндис пылало от пьяного гнева. — Вы, идиоты, хоть кто-нибудь из вас задумывался, что мы тут натворили? Это сверхсущество еще слишком мало, новорожденный младенец! Но когда-нибудь оно вырастет. И что будет с нами, когда оно решит покинуть остров? Я… — Она запнулась, голос сорвался.

Все молча от нее отстранились.

— Извините меня, — пробормотала Лэндис. — Слишком много вина.

Она села.

— Ладно. — Ганс откашлялся и криво улыбнулся. — Кому-нибудь налить?

Люди опять оживились, неестественно бойкие, слишком шумливые, нарочито веселые. Стоявшей сбоку, за пределами круга света, Элин привиделся страшный сон наяву.

На нее смотрел техник из конторы. У него были глаза Тори. Когда он отвернулся, на другом лице блеснула улыбка Тори. Люди беспокойно двигались, болтали и смеялись, как танцоры, изображающие вечеринку в какой-нибудь оперетте, и глаза Тори танцевали вместе с ними. Эти глаза перелетали с лица на лицо, появлялись то здесь, то там — каждый раз, когда кто-нибудь смотрел в сторону Элин. Тихий голос сказал:

— Нам суждено друг друга любить.

«Уходи, уходи, уходи», — в исступлении подумала Элин, и галлюцинация прекратилась.

Элин успокоилась и пробралась туда, где сидела Лэндис.

— Утром я улетаю, — сказала Элин.

Новая личность прижилась, краску с лица снимут перед самым отлетом, но это простая формальность. Ей разрешили уехать.

Лэндис подняла взгляд, и на миг все муки и сомнения проступили у нее на лице. Потом маска вернулась, и Лэндис ответила Элин с улыбкой:

— Держись подальше от экспериментальной религии, хорошо, девочка?

Они на мгновение обнялись.

— И помни, что я говорила тебе об ушибленной ноге.

Элин молча кивнула. Теперь она поняла, что вернулась назад в погребок именно к