Памятники позднего античного ораторского и эпистолярного искусства II — V века [Коллектив авторов] (fb2) читать постранично, страница - 3

берет верх над суровым искусством древних комиков; а прелесть творений Еврипида и близость их к действительности, — хотя, пожалуй, он не достигает полностью трагического божественного величия в изображении характеров, — делают их в высшей степени полезными для человека, занятого, государственной деятельностью; кроме того, он особенно искусен в изображении многообразных характеров и переживании и, будучи не чужд философии, вплетает в свои поэтические произведения много изречений, которые могут пригодиться при любых обстоятельствах.

8. Но началом, срединой и завершением всего является Гомер, — и мальчику, и мужу, и старцу он дает то, что каждый в силах взять у него. Лирика, элегия, ямбы и дифирамбы очень ценны для того, у кого есть свободное время; но у того, кто намерен одновременно заниматься практической деятельностью, расширять ее круг и увеличивать свои знания, на них времени, пожалуй, не хватит.

9. Напротив, государственному деятелю необходимо изучать с особым усердием историков: не говоря уже о речах, которые встречаются в их сочинениях, для каждого государственного мужа, да и всякого, кто намерен участвовать в общественных делах, крайне необходимо хорошо знать, какие события, счастливые и несчастливые, случаются и с людьми, и с государствами, и притом не только такие, какие можно объяснить доводами разума, но иногда и совершенно противоразумные: ибо тот, кто знает, что приключалось с другими, сумеет лучше справиться и со своими делами и, насколько это возможно, остаться невредимым: при удаче он не станет сверх меры зазнаваться, а поворот к худшему перенесет с достоинством — ведь и в счастливые времена он не закрывал глаза на то, что судьба может круто перемениться.

10. Если тебе когда-нибудь захочется прийти в хорошее расположение духа, возьмись на досуге за Геродота; сладостная безмятежность его повествования внушает мысль, что его сочинение — скорее сказка, чем история. Но к величайшим историкам я причисляю Фукидида, к историкам же второго разряда — Феопомпа; в его повествовании имеются риторические красоты, его способ изложения нельзя назвать неуклюжим и небрежным, а некоторая его неосмотрительность в подборе выражений не настолько велика, чтобы резать ухо. Что же касается Эфора,^[5] то, хотя он дает много исторических сведений, его сбивчивая и небрежная манера письма не пойдет тебе на пользу.

11. А если говорить об ораторах — кто не знает лучших из них? Демосфена, который превосходит всех прочих своей мощью и выразительностью, искусным развитием мыслей и богатством слов? Лисия, отличающегося краткостью, простотой, точностью изложения и отсутствием ухищрений? Однако я советовал бы тебе не задерживаться на них слишком долго, а скорее заняться Гиперидом и Эсхином: их приемы воздействия проще, построение речи воспринимается легче, а по красоте выражения они не уступают первым двум. Советовал бы тебе заняться и Ликургом:^[6] он более легковесен, чем остальные, но его речи отличаются благородной простотой.

12. Теперь я скажу тебе, что нельзя не ознакомиться и с ораторами более новыми, жившими незадолго до нас, — даже если кто-нибудь из слишком строгих учителей, прочтя мои советы, поставит мне это в вину; я говорю об Антипатре, Феодоре, Плутионе и Каноне^[7] и о других в том же роде. Их ораторские приемы могут быть полезны для нас хотя бы уже тем, что мы подходим к ним не с тем рабским преклонением, как к ораторам древним. Именно потому, что мы можем заметить в их речах тот или иной недостаток, мы становимся смелее, надеясь достигнуть того же, что и они.

13. Ведь если сравниваешь себя с другими, то гораздо приятнее видеть, что ты ни в чем им :не уступаешь, а порой тебе даже кажется, что ты их превосходишь.

Теперь я обращу мое внимание на учеников Сократа, знакомство с которыми я считаю безусловно необходимым всякому, кто стремится овладеть искусством речи.

Как ни одно кушанье не имеет вкуса без прибавки соли, так ни один вид искусства речи не может услаждать слух, если он лишен сократовского изящества.

14. Восхвалять всех прочих последователей Сократа было бы слишком громоздким делом, да и ознакомиться с ними — не так-то уж легко. Одного только Ксенофонта, из всех этих древних писателей, как я полагаю, достаточно знать человеку, занятому государственными делами. Придется ему командовать во время похода, или руководить делами городской общины, держать речь в народном собрании или сенате, выступать в суде не только как судебный оратор, но как государственный деятель и властелин, и при этом говорить именно так, как подобает ему в его положении, — лучше всех и полезнее всех при любых обстоятельствах окажется для него Ксенофонт: ибо мысли его ясны и просты, легко понятны каждому, способ изложения изящен, приятен и убедителен, полон правдивости, прелести, стремительности, как будто Ксенофонт владеет не просто мощной речью, но прямо-таки волшебством.

15. Если ты,