ЗИЛ-111Г/111Д [журнал «Автолегенды СССР»] (epub) читать постранично, страница - 3

Это обстоятельство, кстати, имело негативные последствия. Если у американцев президенты, поп-звезды и бизнесмены могли разъезжать на одной и той же модели машины, то в СССР начиная именно с ЗИЛ-111, отказались от использования машин высшего класса где бы то ни было, кроме как на ниве перевозок руководства страны.

Правительственный лимузин неофициально становился государственным символом, как герб, гимн, флаг

Предшественник «сто одиннадцатого», ЗИС-110, помимо базовой, представительской версии выпускался в модификациях «такси» и «скорая помощь», что позволяло производить его пусть небольшими партиями, но всё же на конвейере. (За 12 лет свет увидели 2089 автомобилей этой марки.) Производство «сто одиннадцатого» и его модификаций велось вручную и ограничивалось дюжиной экземпляров в год. Ничего страшного в этом не было, но в кремлевском гараже простаивали, не находя широкого применения, замечательные разработки зиловских инженеров. Собственно, попытки наладить производство туристического автобуса «Юность» на базе узлов и агрегатов ЗИЛ-111 объясняются именно стремлением извлечь из новоявленного «аристократа» хоть какую-нибудь народнохозяйственную пользу.

Итак, благополучно проездив на ЗИЛ-111 четыре года (с 1958 по 1962), Никита Сергеевич захотел обновления представительской машины. Видимых причин тому две. Во-первых, Джон Кеннеди, сменивший в 1960 году на посту президента США Дуайта Эйзенхауэра, ездил на Lincoln Continental Х-100. Этот «Линкольн», по сравнению со «сто одиннадцатым», казался верхом респектабельности. (Кстати, именно в этой машине 22 ноября 1963 года Кеннеди был убит.) Хрущев проигнорировал тот факт, что в Штатах специально под президентов автомобили не конструировались, и глава государства выбирал себе официальную машину из общегражданского модельного ряда. Разумеется, после этого выбранная модель подвергалась существенным переделкам, но основа-то оставалась прежней... Во-вторых, есть версия, что Никите Сергеевичу не нравилось внешнее сходство его ЗИЛа с запущенной годом позже в серию «Чайкой», предназначавшейся для руководителей среднего звена, председателей горисполкомов, например. В том, что машины эти были очень похожи, нет ничего удивительного: их дизайн примерно в одно и то же время разрабатывался одним человеком газовским художником-конструктором Львом Еремеевым.

Так или иначе, с ролью атрибута высшей власти ЗИЛ-111 и его модификации, по мнению Хрущева, справляться перестали, и в начале 1961 года КБ завода получило задание на переработку правительственного лимузина.

«Фейслифшинг» по-гоголевски

Пожелания самого Никиты Сергеевича сводились к расплывчатому «сделать точно такой, только другой и лучше», где в качестве прототипа подразумевался «Линкольн» Кеннеди. Разумеется, подобную формулировку нельзя было считать конкретным техническим заданием. К тому же речь шла лишь о приведении внешности ЗИЛ-111 в соответствие с американской автомобильной модой.

Полностью менять конструкцию автомобиля никто не требовал, тем более что четырехлетней давности разработки 200-сильного восьмицилиндрового двигателя, автоматической гидромеханической трансмиссии и ходовой части оказались очень удачными и ни в чем не уступали американским аналогам. Таким образом, речь шла именно о рестайлинге, причем заведомо обращенном к американскому дизайну.

Вначале к «сто одиннадцатому» попытались пристроить новый передок, скопированный с Cadillac Fleetwood 75 1961 года, но в производство этот вариант запущен не был. Затем под руководством конструктора В. Ф. Родионова автомобиль подвергли более серьезной модернизации.

Знатоки автомобильного кузовостроения до сих пор спорят, какая именно машина легла в основу ЗИЛ-111Г. Одни утверждают, что непосредственно «Линкольн» Кеннеди (модель Continental Х-1001961 года), другие находят несомненное сходство с Cadillac Fleetwood 75 начала 60-х, третьи ссылаются на Chrysler Imperial 1958 года, четвертые... Сколько «знатоков», столько и мнений. В действительности ни о каком копировании в данном случае речи не было. Художники-конструкторы, разрабатывая новый облик правительственного автомобиля, вынуждены были руководствоваться незатейливой логикой Агафьи Тихоновны из пьесы гоголевской «Женитьбы»: «Если бы губы Никанора Ивановича да приставить к носу Ивана Кузьмича, да взять сколь-нибудь развязанности, какая у Балтазара Балтазаровича, да, пожалуй, прибавить к этому еще дородности Ивана Павловича я бы тогда