Рассказы великой пустыни [Туро] (fb2) читать постранично, страница - 4

Чуть смуглое лицо было задумчиво и спокойно, иногда лёгкая улыбка освещала её лицо: она была ярче солнца и ослепила бы любого своей искренностью и простотой, если бы кто-то увидел её. Казалось, невысокий дух летит над поверхностью пустыни, но нет; настоящая девушка, свободная и радостная, ступала меж высоких дюн. Солнце уже склонялось к закату, но не щадило её, однако, несмотря на жаркие лучи, она чувствовала свежесть и спокойствие. Её невозможно было бы назвать бедуинкой: её гибкий стан, светлые волнистые волосы, густые изящные брови, строгие черты лица и, главное, глубокие серые глаза рассказывали о её северном происхождении, но ни лёгкое жёлтое полупрозрачное платье, ни наполовину полная склянка с водой, ни простая привлекательная причёска – ничто не объясняло, как такая молодая девушка очутилась в забытой всеми пустыне, но она всё же стала кочевницей, которой свобода очень шла к лицу.

Одна, вдыхая всей грудью, девушка забралась на самую вершину дюны и увидела далёкие пески. Тоска нахлынула в её сердце; слегка нахмурились брови. Впереди показался оазис, бывший небольшой впадиной, заполненной кристально-прозрачной водой. Она спустилась к воде, но не прикоснулась к ней, только наполнила склянку и глубоко вздохнула. Вечер приближался, одна звёздочка уже сверкала в небе, высоком и пустом, как её одинокая жизнь. Легко летала она по этому миру, но не лёгкими были её чувства и переживания. Печаль заполнила душу, пустыня говорила ей, что для неё нет здесь жизни, что счастья нет в мёртвом движении ветра, свободно развевающем локоны её волос, что одной не быть ей в покое. И правда, сложные мысли прилетали в голову, тяжело вылетали, оставляя что-то размытое, в то время как молодое сердце требовало… уж точно не видов песчаных дюн!

Девушка этой серебряной ночью под мерцанием звёзд решила кинуться прочь от мёртвых территорий великой пустыни; решила жить, двигаться, чтобы искать и найти. Но прежде, чтобы отблагодарить жителей деревни, приютивших её, она собралась вернуться и рассказать, где находится найденный ею источник воды. Ну а затем… затем начнётся жизнь.

* * *

Но девушка не знала, что немного поодаль от неё стояла, улыбаясь, костлявая смерть и ждала её, и… не дождалась. Впервые за несколько дней она лишилась, а не взяла, но это никак не ударило по её чувствам, которых и вовсе не было и нет.

Песок и воздух

В деревне началось движение, все жители ждали ураган, бегали, пытались спрятать всё имущество в маленькие прямоугольные бежевые дома, закрывали ставни, готовились встретить стихию. Улицы окружали каменный колодец, сердце поселения. Он находился на широкой площади в виде кольца, вокруг которых прилавки и салоны закрывались по очереди по мере того, как хозяева завершали свои дела.

Общая тревога не коснулась сердца одного юноши, шагающего к колодцу, высоко подняв подбородок. Светлые волосы, голубые глаза, брови, острые скулы – черты лица его в улыбке принимали глупое выражение, но необычное, будто показывающее, что юноша решил не думать, не размышлять, а только гордо поднимать голову и шагать, ничего не боясь и никого не стесняясь. Но всё же временами улыбка исчезала, и тогда грусть и усталость вырисовывались в его безнадёжном взгляде и в его опущенной голове.

Молодой человек дошёл до колодца, огляделся, испил воды и пошёл к окраине поселения. Он держал путь в «клуб», небольшой салон, где можно было выпить вина и даже потанцевать под музыку. Он находился за деревней, но не далеко от неё. Вот юноша уже покидает последнюю улицу, с улыбкой поглядывая на других прохожих без презрения, но всё-таки с чрезмерной гордостью. Вот идёт он меж дюн, кудри взвиваются на ветру; вдруг он простирает руки к небу, пытаясь схватить поток воздуха; смеётся, но плачет в душе.

Показался клуб, его деревянные двери, навес и невысокая терраса, а также мерцающие огоньки.

Юноша открыл двери. Тёмное помещение, уже давно ему знакомое, предстало перед глазами: столики тянулись у окон по краям, слева возвышалась лестница на крышу, справа открывалась дверь на балкон другой стороны клуба, впереди вились стойка и высокие дубовые стулья, неизвестно откуда взятые, и в центре пустовала площадка для танца. Он осмотрелся и приуныл, потому что её не было здесь.

Незнакомый музыкант играл каким-то странным инструментом звенящую мелодию, которая так и качала его из стороны в сторону, резко и мягко одновременно, бросая чувствительного юношу в мир разных ощущений, весьма похожих, но всё-таки разных. То были тоска, печаль, грусть, разочарование, и эта музыка толкала на то и на другое, не жалея молодое сердце (как же его жалеть?). Девушки-красавицы, сидевшие за столиком, глядели с улыбками на красивого парня; он улыбался тоже, дескать, «вот он, я, красивый, с голубыми глазами, невольно плавящими ваши сердца, что поделаешь? Таким появился я на свет рядом с вами, девочки». Но где же она?

Он вышел через дверь справа на балкон и изумился тем, какой вид в этот день показался ему в этом месте.