Дамоклов меч [Кристина Борис] (fb2) читать постранично, страница - 2

но только попробуй кому-то это рассказать.

– Всё, что говорится на исповеди, не выходит дальше уст священника и грешника.

– Я прослежу за этим.

Отец Александр знал, что шутить с графом не стоит. Это был человек неслыханной жестокости, в отличие от его жены, которую люди звали ласково «панночка» за доброту и ласку к крестьянам, спасавшая не раз жизни людей от жестко карающей руки графа. Её хворь действительно многих опечалила.

Войдя в комнату, священнику стало дурно – смрадный запах был очень сильным. Отец Александр подошёл к кровати, на которой лежала панночка. Девчушка, стоящая у изголовья кровати, поила чем-то хворавшую. Панночка стонала. Незнакомка обратила лицо на священника:

– Это уймёт на время боль. Она хочет выговориться, – пояснила девчушка. Затем она снова обратила взор на панночку и увидела темное пятно на одеяле женщины. – Надо бы сменить одеяло.

– Не надо, – слабо просипела женщина, но девчушка уже отдёрнула одеяло. Новой волной накатил запах гнили – лоно женщины полностью сгнило. На секунду священник охватил ужас от увиденного, мысли роились в голове: «Бедная! Какие муки она испытывает! Женщина гниёт заживо, но что стало причиной гниения? Неужели чума? Но ведь это было двести лет тому назад. И почему тогда никто больше не болеет? Почему девчушка не боится ухаживать за ней?»

– Ну вот, теперь могу идти, – бодро сказала девчушка, укрыв женщину новым одеялом. Она быстро ушла, тихонько прикрыв за собой дверь.

– Что бы я делала без своей травницы? Она всё знает обо мне, – голос панночки стал бодрее. Она даже сделала попытку улыбнуться. Но это выглядело так, будто её желтая кожа просто сморщилась в определённых местах на лице.

– Это была она?

– Да. Как вас называть?

– Отец Александр.

– Меня, думаю, вы знаете.

– Да.

– Я…достаточно давно не исповедовалась. Точнее, если уж говорить честно, никогда.

– Ну да, ваш муж не верит в Бога.

– Дело не в этом. Он хороший. Только его трудно понять. В нём надо усмирять зверя.

– Это он с вами сделал? – священник глазами указал на прикрытое разлагающееся место.

– Нет. Почему вы так подумали?

– Он сказал, что …

– А, понимаю. Нет, он просто не хочет слухов. Он не знает, о чём я с вами буду говорить.

– Почему же вы, – на слове «вы» священник сделал акцент, указывая на то, что женщина слыла своей чрезвычайной добротой, – решили исповедаться, если ни разу в жизни не делали этого?

– Потому что…мне страшно…не за себя…а за дочь, – глаза женщины увлажнились. – Я сделала много ужасных вещей, боюсь, что после моей смерти, моя дочь пропадёт. Может так я вымолю прощение, и всё с моей дочкой будет в порядке. Помогите мне.

– Я обязан вам помочь, – юноша присел у кровати умирающей, разложив на коленях мокрый от снега фиолетовый палантин для исповеди.

– Спасибо, – слеза скатилась на перину.

– Тогда начнём. Какие грехи ты совершила, дочь моя? – сказал священник, а в мыслях он уже снова грелся у камина, ибо надеялся, что вся эта затея с исповедью лишь предсмертная истерия. У такой женщины грехов за всю свою жизнь накопится меньше, чем у обычного работяги за день. Вот быстро они закончат это, и священник отправится в монастырь читать ночную молитву за здравие несчастной.

Женщина снова слабо улыбнулась: юноша называет её, женщину, у которой дитя почти такого же возраста, как и он, дочерью…

Глава 2

– История моих грехов начинаются ещё с тех пор, как я жила на хуторе до одиннадцати лет и звали меня просто Маркой…

Священник поднял голову:

– Вы раньше жили на хуторе?

– Да, ночь будет полна чудес, – слабо улыбнулась женщина. – Вы убедитесь, что я очень грешна, и все люди ошибаются, думая, что я святая. Они сильно ошибаются. Не знаю, простят ли меня там за мои грехи?

– Главное, просить прощения от всего сердца, искренне и с жаром. Понять, что вы действительно грешны и просить…

– То, что я грешна, я поняла, но вот с прощением… – из груди женщины вырвался хрип. – Воды!

– Держите! – священник протянул стоящий на маленьком столике кувшинчик с водой. Рука его слабо дрожала.

– Можно продолжать?

– Конечно! Не бойтесь прерываться, Господь нас слышит, даже если мы не говорим чего-то вслух.

– Нет, я хочу произнести всё своими устами, – голос женщины окончательно окреп.

– Хорошо, – кивнул священник.

– Что значит жизнь на хуторе? Это голод, холод, ни одной живой души и смерти от нападения голодных диких зверей.

Я жила в одном из десяти домов, спрятанных в глубине леса. Всё, что моё нутро помнит из той жизни, это то, что я постоянно хотела есть. Еды никогда не хватало, не просто потому что я была самой младшей в семье, среди четырёх братьев. Её всегда было мало без каких-либо на то причин.

Жизнь на хуторе была несладкой. Женщины рожали в лесу и шли с плетёной корзинкой ягод или грибов в одной руке, а в другой держали новорожденного младенца и шли обратно на хутор к повитухе, которой не знали, сколько уж ей лет, чтобы та порезала нить да помыла.