До Михайловского не дотягивает. Тема интересная, но язык тяжеловат.
2 Potapych
Хрюкнула свинья, из недостраны, с искусственным языком, самым большим достижением которой - самый большой трезубец из сала. А чем ты можешь похвастаться, ну кроме участия в ВОВ на стороне Гитлера, расстрела евреев в Бабьем Яру и Волыньской резни?.
Прочитал первую книгу и часть второй. Скукота, для меня ничего интересно. 90% текста - разбор интриг, написанных по детски. ГГ практически ничему не учится и непонятно, что хочет, так как вовсе не человек, а высший демон, всё что надо достаёт по "щучьему велению". Я лично вообще не понимаю, зачем высшему демону нужны люди и зачем им открывать свои тайны. Живётся ему лучше в нечеловеческом мире. С этой точки зрения весь сюжет - туповат от
подробнее ...
начала до конца, так как ГГ стремится всеми силами, что бы ему прищемили яйца и посадили в клетку. Глупостей в книге тоже выше крыши, так как писать не о чем. Например ГГ продаёт плохенький меч демонов, но который якобы лучше на порядок мечей людей, так как им можно убить демона и тут же не в первый раз покупает меч людей. Спрашивается на хрена ему нужны железки, не могущие убить демонов? Тут же рассказывается, что поисковики собирают демонический метал, так как из него можно изготовить оружие против демонов. Однако почему то самый сильный поисковый отряд вооружён простым железом, который в поединке с полудеманом не может поцарапать противника. В общем автор пишет полную чушь, лишь бы что ли бо писать, не заботясь о смысле написанного. Сплошная лапша и противоречия уже написанному.
недостатки каждого из них, никому не веря на слово. Недавно констебль Андерсон — совершенно без моей помощи, уверяю вас — провёл блестящее расследование и абсолютно достоверно выяснил, кто украл поросят у вдовы фермера Гарнуэя, миссис Эйприл Гарнуэй. Даже я не смог бы раскрыть дело в столь сжатые сроки и найти столь неоспоримые доказательства вины соседа-пройдохи, мистера Бейтса.
— Холмс, — вскричал я, смеясь, — вы разыгрываете меня?
— Разве что самую малость, Уотсон. Несомненно, случись в Фулворте что-либо из ряда вон выходящее — и бедолага Андерсон получит мою всемерную помощь и поддержку. Однако я от души надеюсь, что сонное спокойствие, свойственное этой деревушке, продлится и впредь. Разве оно вам не нравится, дорогой друг? Согласитесь, Фулворт весьма контрастирует с Лондоном.
— Про контраст, пожалуй, соглашусь, — кивнул я. — Но если говорить о пристрастиях… знаете, Холмс, я уже слишком привык к суете шумного города. Ваша деревня кажется мне попросту унылым местом, где люди влачат довольно безрадостное существование.
— Ну а я, — отвечал мне Холмс, — как раз искал место, далёкое от суеты. И нашёл его.
— И снова согласен. Сложно представить себе человеческое поселение, в котором жизнь ещё более непохожа на лондонскую суматоху. Хотя если поискать где-нибудь в индийских джунглях или афганских горах…
— Нет, друг мой, — улыбнулся Холмс. — Все деревеньки мира удивительнейшим образом похожи. Если уж искать отличия, то следует либо отправиться на горные вершины Тибета, где монахи денно и нощно стремятся к просветлению, либо направиться в азиатские города. Там, разумеется, тоже царит суета, но она принципиально иная, нежели в Лондоне.
Я рассмеялся и встал:
— Да будет так. Я устал, Холмс, и хотел бы лечь пораньше, если вы не против. В конце концов, мы ещё успеем о многом поговорить — ведь больше в Фулворте заняться решительно нечем!
Этот разговор до сих пор стоит у меня перед глазами. Он — пример того, что даже такой гений, как Шерлок Холмс, способен иногда ошибаться. Мой друг сбежал в Фулворт от суеты и преступлений, но до жестокого, циничного убийства, потрясшего деревушку до основания, оставалось менее шести часов.
Та ночь выдалась достаточно тихой и светлой, хотя и безлунной. Я заснул довольно быстро, а Шерлок ещё немного поиграл на скрипке: её далёкие и бесконечно прекрасные звуки понемногу убаюкали меня.
Проснулся я на рассвете от громкого воя и скулежа. Топи, фокстерьер Холмса, словно сошёл с ума. Он лаял и кидался на входную дверь так, будто за ней находилась по крайней мере дюжина индийских тугов-душителей.
— Что здесь происходит? — из спальни внизу показалась всклокоченная голова миссис Хаузер, экономки Холмса. — На нас напали? Мне заряжать ружьё?
— Нет-нет, миссис Хаузер, в ружье нет необходимости. По крайней мере, пока, — Холмс стоял на верхних ступеньках лестницы, уже полностью одетый. Однако у него, как я заметил, карман характерно оттопыривался. Несомненно, сам хозяин дома не забыл сунуть туда револьвер.
— Как скажете. Но ружьё я на всякий случай почищу, — с этими словами экономка захлопнула дверь.
— Вы зря улыбаетесь так скептически, Уотсон, — вполголоса сказал мне Холмс. — У миссис Хаузер верная рука и острый глаз. В течение многих лет она браконьерствовала среди здешних холмов, пока я не пригласил её на работу. Однако к делу. Сами-то вы, полагаю, не выскочили без верного «бульдога»?
Я молча предъявил свой револьвер.
— Отлично. Шум доносится с пасеки. Поспешим же туда, Уотсон, и в целях безопасности давайте-ка выйдем с чёрного хода!
— Разумная идея, — одобрил я, и мы со всех ног побежали к задней двери.
— И ещё одно, — бросил Холмс. — Пчёлы наверняка встревожены и готовы защищать свои ульи до последнего вздоха. Возле пасеки есть каморка, там нам следует надеть маски и комбинезоны, которые уберегут от укусов. Конечно, это займёт некоторое время, однако не мне вам рассказывать, как опасен может быть пчелиный яд.
Я кивнул, стараясь выровнять дыхание. Разумеется, в Лондоне я не вёл жизнь праздного бездельника, однако в последние годы предпочитал крытый экипаж пешим прогулкам. Оправданий этому имелось множество: моя врачебная практика процветала, пациенты записывались ко мне заранее, и времена, когда я лечил лишь одного больного, а следовательно, мог позволить себе неспешно добираться до него через половину квартала, наслаждаясь утренней прохладой, давно прошли. Вообще, мир изменился, став суетливым, вечно куда-то спешащим… В редкие минуты отдыха я думал, что начинаю понимать Холмса, убравшегося подальше от цивилизации с её извечной торопливостью. Увы! Поселившись в глуши, мой друг не утратил прежней сноровки, а вот я растолстел и начал задыхаться, стоило мне преодолеть полсотни шагов со скоростью, хоть немного превышающей улиточью.
Рассвет в Сассексе выдался мрачным. Тёмные облака наползали со стороны иссиня-свинцового моря, грозя к полудню пролиться
Последние комментарии
2 дней 5 часов назад
2 дней 5 часов назад
2 дней 6 часов назад
2 дней 6 часов назад
2 дней 8 часов назад
2 дней 8 часов назад