Просто фантастика [сборник] [Петр Ингвин] (fb2) читать постранично, страница - 31

выглядели самообороной.

Мучили сомнения: а нужно ли вмешиваться? Лучше гость сюда, чем дочка ночами по гостям. Если Рите данный субъект нравится — вдруг окажется, что человек хороший?

Хороший таиться не будет. Сделал бы он как положено: сначала — знакомство с родителем, рассказ о себе, и — приходи, пожалуйста, никто слова не скажет. Не по ночам, разумеется. А паршивца, который, без сомнений, либо похотливый старик, либо бандит, либо женатый — не жалко.

С двустволкой, оставшейся от деда-охотника, Вениамин Аркадьевич затаился в засаде — за креслом напротив спальни дочери.

За стенкой Рита еще некоторое время шуршала учебниками и бубнила что-то по-иностранному. Хорошо, если к экзаменам готовится, а если за границу собралась? А вдруг — не в поездку, а навсегда? И дернуло же ее с богатым негодяем связаться…

Не было ни скрипа, ни шороха, незнакомец появился бесшумно, будто проявился сразу посреди гостиной. Как попал внутрь — это позже, а сейчас…

— Здравствуйте, молодой человек.

Фигура, застывшая у двери в комнату дочки, обернулась. В лицо незнакомца глядели стволы двенадцатого калибра.

Водолазка до подбородка, джинсы, кроссовки — ничего крутого или пафосного. Рост низкий, возраст непонятный. Под растрепанной прической виднелась плохо выбритая физиономия. Глазки маленькие, бегающие, как у ребенка, который что-то натворил или натворить собирается.

— Слушаю и повинуюсь. Чего изволите?

Ни тени страха. Вениамин Аркадьевич задохнулся:

— Это тебе чего от нас надо?! Зачем девчонке жизнь портишь? Чего среди ночи, как вор, по чужим домам шастаешь?

— Давайте определимся с предметом дискуссии: вам нужен ответ, что я здесь делаю? Пожалуйста. Меня привела сюда инструкция, поступить по-другому я не мог.

Из своей комнаты Рита не реагировала на голоса. Решила, наверное, что в отцовской спальне телевизор орет? Как можно не узнать родного отца и привечаемую ночами особу? Странно.

С другой стороны, без дочки проще. Чем позже она выйдет, тем больше получится обсудить с глазу на глаз.

Ноги незнакомца ниже коленей казались несоразмерными, будто внутри обуви он стоял на цыпочках. Лицо — острое, вытянуто вперед. В ночном госте чувствовалась инакость, и это не был обман зрения.

— Ты человек? — тихо спросил Вениамин Аркадьевич.

— Не совсем. Скорее, совсем не.

Все, что хотелось выяснить, вылетело из головы. Реальность оказалась невозможной.

— Учтите, в чертей и домовых я не верю.

— Знаю. — Неизвестный глянул на украшавшее стену фото со Стивеном Хокингом с научной конференции и вздохнул. — Я — полуночник.

«Поймать полуночника!»

— Это ты мне нашептывал?!

От волнения обращение скакало с «ты» на «вы» и обратно.

— А как иначе? — Гость говорил тихо, глаза смотрели в глаза, а не в дуло, готовое плюнуть свинцом. — Не переживайте, все объясню. Я не человек. Нас, полуночников, осталось всего несколько. Мы не пришельцы, просто намного древнее вас. В непредставимо далекие времена мы были почти всемогущи в пределах планеты, наш мир процветал, но случились небывалые солнечные бури. Вы представить не можете, что творилось. Днем все живое выжигалось, планету поливали смертельные излучения, только ночами поверхность была безопасна. Критичность положения заставила бросить все силы на выживание. Ученые создали установку пунктирного времени, с ее помощью некоторые спаслись.

— Как-как? Пунктирного?!

— Представляете четырехмерную картину мира? Три пространственных измерения — длина-ширина-высота — и время, которое, как вы считаете, строго линейно…

Голова Вениамина Аркадьевича снисходительно качнулась:

— Я не считаю.

— Простите, имелось в виду, что это мнение большинства. Любой, кто сталкивался с проблемой или хотя бы задумывался о бесконечности Вселенной, понимает, что это не так.

— Можно ближе к делу?

— Ваши сутки состоят из повторяемой комбинации ночь-утро-день-вечер, в полночь они начинаются и в полночь же заканчиваются. Сутки как бы закольцованы. Но время движется вперед, поэтому схематично календарные дни выглядят не кругами, а спиралью, которая из прошлого через точку настоящего уходит в будущее.

У Вениамина Аркадьевича перед глазами нарисовалась картинка: огромная спираль, где каждый виток обозначал сутки, семь витков — неделю, и так далее. Напоминало лежащий на боку обмотанный цветной лентой цилиндр, где темные ночные четверти слились друг с другом снизу, желтые утренние — слева, ярко-белые дневные — сверху, а по правой стороне хмурые вечерние плавно возвращались в черноту ночных.

— Любопытно.

— Наши ученые сумели двигаться через спираль напрямую, только сквозь ночи.

— Дискретное существование? Невероятно.

Полуночник развел руками:

— Можете не верить глазам, но вот он я. Для нас, полуночников, другого времени суток, кроме ночи, не существует.

Вениамин Аркадьевич задумался.

— Допустим, вы не человек. Если я в вас выстрелю…

— Убьете.