Тайна профессора Волобуева [Владимир Андреевич Кривонос] (fb2) читать постранично, страница - 5

его только после кончины. Владимир глядел на спорящих с некоторой иронией, больше молчал, но иногда вставлял в разговор свои соображения, опровергающие доводы обеих сторон. Рита с интересом наблюдала за разговором, но сама участия в нем почти не принимала, а молча пила чай в своем углу.

Засиделись часов до девяти. За окном совсем уже стемнело. Сергей предложил всем вместе выйти на улицу и проводить девушек. Дорогой Сергей то и дело придумывал четверостишия прямо на ходу про то, что он видел перед собой. Девчонкам это понравилось, и они подхватили его игру, сочиняя свои поэтические строчки.

Первой проводили Риту. Она жила дальше Юли. Сергей и ребята обняли девушку на прощанье, и та, помахав им ручкой, убежала в подъезд.

Двинулись в обратный путь. Юля с Сергеем шли впереди. Теперь они ничего не говорили, каждый, казалось, погрузился в собственные мысли. Олег с Владимиром брели сзади, отстав на несколько шагов.

— Какой все-таки сегодня чудесный вечер, — после долгого молчания проговорил Сергей. — Тебе понравилось с нами?

— Сергей, все это для меня было так неожиданно. Я даже не знаю, что и сказать. Но вы все — очень классные. Правда.

Юля заулыбалась.

— Ну вот, кажется твой дом.

Компания подошла к подъезду. Сергей обнял Юлю так же, как и Риту совсем недавно. «Наверное, это у них ритуал такой», — подумала девушка. Олег и Владимир обниматься не стали, они просто попрощались с новой знакомой словами «Пока. До встречи».

Юля раскраснелась и сказала всем: «До свидания». Она еще какое-то время постояла так, глядя на удаляющихся молодых людей и Сергея. И затем направилась к двери подъезда.

2. Владимир

Юля произвела сильное впечатление на Владимира. Возвращаясь домой, он всю дорогу думал о ней.

Вообще Владимир весьма влюбчив по своей натуре. Когда-то ему попалась в руки книга «Донжуанский список Пушкина», в которой рассказывается о списке девичьих имен, составленным великим русским поэтом в одном из альбомов какой-то светской дамы Петербурга. Позже исследователи его биографии назвали этот список «донжуанским», предполагая, что в нем перечислены имена тех женщин, в которых в свое время влюблялся поэт.

Так вот, Владимир как-то тоже решил составить свой «донжуанский список». Начинался он с имени Оля, в которую Владимир влюбился еще в детском саду. Всего список чуть-чуть не добирал до двадцати имен. Надо отметить, что все эти влюбленности носили чисто платонический характер. В большинстве случаев предмет воздыханий даже и не подозревал, что по нему сохнет наш юный «Донжуан». Хотя с несколькими особами из этого списка у Владимира все же возникали отношения. Но до близости дело никогда не доходило. Неказистая внешность молодого человека не впечатляла девчонок. К тому же речь его зачастую была спутанной, особенно когда дело доходило до признаний. Мысли начинали скакать, как теннисные шарики, не давая молодому человеку зацепиться за нужную фразу. Язык переставал слушаться своего хозяина. В итоге поведать о своих чувствах в выгодном для себя свете Владимир никак не мог. Отчего он душевно страдал. И эти страдания, наверное, послужили причиной того, что он начал писать стихи. Ведь здесь он находился один на один с листом бумаги. Мысли выстраивались в ровный ряд, рождая поэтические строчки. В его возбужденный мозг приходили иногда такие яркие фразы, какие он ни за что не придумал бы, глядя в глаза понравившейся ему девчонке.

Во всяком случае, первое стихотворение появилось в тот самый момент жизни, когда Владимир испытал горечь расставания с одной девочкой из параллельного класса, в которую был не на шутку влюблен. Она отказалась с ним встречаться. А он никак не мог с этим смириться. И все свои чувства излил на бумагу. Стихотворение вышло неказистым и наивным. Но первый блин, как говорится, всегда бывает комом. И Владимир продолжил сочинять стихи.

Услышав как-то у Владимира Высоцкого (у своего кумира, кстати) о том, что стихи становятся еще ярче, когда их начинаешь петь, Владимир задумал купить себе гитару. После седьмого класса он поехал работать в летний трудовой лагерь и на заработанные деньги купил себе желанный музыкальный инструмент. Сам выучил основные аккорды и приемы игры. И все новые стихи он превращал в песни. Только вот песни эти он никому не пел. Одному лишь себе. Стеснялся. Боялся, что будут смеяться над его еще неумело сочиненными текстами.

Но время шло. У Владимира оттачивалась игра на гитаре, и совершенствовался слог его стихотворений.

Первая песня, которую Владимир осмелился представить другим, была написана им уже после окончания школы. Тогда ему предстояло расстаться с друзьями, и это ощущение накатывающейся разлуки настолько растрогало душевные струны юного поэта, что он впервые написал стихи, которые показались ему вполне достойными, чтобы спеть их своим товарищам, не стесняясь за содержание. И первым, кому Владимир спел эту песню, был его друг Иосиф.