Смотрящие вперед. Обсерватория в дюнах. [Валентина Михайловна Мухина-Петринская] (fb2) читать постранично, страница - 172

которого, помните, обещал прислать президент Академии наук. Он оставил после себя надежду… Все теперь надеются. На корабле только и разговоров об этом.

Профессор тщательно осмотрел Марфеньку, подумал, еще раз осмотрел — лицо его просветлело.

— Марфа будет ходить? — поняв, закричал я.

Моя жена, побледнев, пристально смотрела на хирурга.

— Я надеюсь! — с ударением сказал профессор. — Конечно, сначала на костылях… гм… в гипсовом корсете.

Марфенька засмеялась и заплакала. Я машинально подал доктору приготовленное заранее чистое полотенце. Доктор сам вытер Марфеньке слезы этим полотенцем.

— Это хорошо, что вы ушли в море, — сказал он задумчиво, — из комнаты, где пахнет лекарствами, — в море… К большой работе, опасностям, настоящей жизни. Хорошо, что вы счастливы. — Он лукаво и добродушно взглянул на меня. — Ведь счастливы?

— Очень! — смеясь и плача, подтвердила Марфенька.

— Ну вот! Как известно, счастье — лучший целитель. Когда вернетесь на берег, применим один новый метод…

В открытый иллюминатор задувает горячий ветер, пропитанный всеми запахами моря. Зной, нестерпимый даже в море, а на берегу, наверное, нечем дышать. В синем сверкающем небе ни одного облачка. Слышен скрежет лебедки, поскрипывание якорной цепи, шуршание переборок — корабль полон невнятных, приглушенных звуков: шорохи, вздохи, скрипы.

Мы встаем на якорь — очередная станция. Надо идти помочь Вассе Кузьминичне произвести лабораторный анализ рыбы. А потом я эту же рыбу зажарю всей честной компании на ужин.

Поваром все довольны, чему я сердечно рад.

Мой роман о двадцать первом веке что-то не подвигается вперед. Придется его отложить пока в дальний ящик… Сказать откровенно, мне больше хочется писать о тех людях, которые живут и работают рядом со мной, с которыми у меня одни цели, одни мечты, одни страдания и радости!

Примечания

1

Деньги приводятся в исчислении до 1961 года.

(обратно)