Ловцы солнечного света [Юлия Шолох] (fb2) читать постранично, страница - 27

ответил тот звонившему. — Если мы передумаем… перезвоним.

— Я уверен, вы передумаете! Я жду вашего звонка. Прямо з…

Юсбер отключился.

— Я бы со стыда сгорела, — призналась Марьяна. Облегчение было огромным.

— Оставим на крайний случай — вдруг совсем прижмёт, — но судя по улыбке, он просто дразнился.

Таким образом, Ловцы остались их личной тайной.

Знакомство с женщиной, которая воспитала Юсбера прошло легко, по-простецки.

Она, конечно, волновалась, но через полчаса чаепития, когда Юсбер на время вышел в коридор, сказала очень прямо:

— Я боялась, что он влюбится не в ту девушку. Он в последние дни, когда о тебе говорил, я сразу поняла — любовь накрыла его с ненормальной силой — и если ему не повезло с объектом, я тут ничего не сделаю. Она может его и на дно утащить. Он верит, конечно, что неуязвим, но мы, женщины, знаем, что это не так. Так что я рада. Ему повезло с тобой.

Это звучало не просто как комплимент — это была искренняя благодарность.

— Мне повезло не меньше.

— Это точно.

А вот с родителями Марьяны всё вышло куда сложнее.

Она предупредила их всего за день. Сказала, что встречается с молодым человеком, за которого вскоре выйдет замуж. Рассказала всю правду — и про него, и про то, что показал центр Просмотра.

Родители, конечно, пребывали в шоке.

Когда на следующий вечер Марьяна с Юсбером появились на пороге родительского дома, отец посмотрел на неё крайне недовольно, а с потенциальным зятем поздоровался и вовсе сквозь зубы.

Конечно, решила Марьяна, они думают, что он меня использует. Но это пока. Пусть посмотрят и убедятся — предположения не соответствуют действительности, и вообще, мне неимоверно повезло.

Ужин проходил скованно, родители почти ничего не спрашивали, только отпускали едкие комментарии о принцах и нищих. Марьяна попыталась разрядить обстановку и болтать о ерунде, но её словно не слышали.

Юсбер тоже не особо старался наладить беседу — почти сразу же он замкнулся, отгораживаясь коркой невозмутимости от весьма нелицеприятных взглядов Марьяниной матери. Всё летело в тартараты… вокруг прямо слышался треск — вот-вот развалиться и обрушиться в пыль всё, что они с Юсбером с таким трудом строили последние две недели по возвращению из лагеря, всё прекрасное, что пытались создать.

Наконец, Марьяна не выдержала.

— Юсбер, не мог бы ты выйти на балкон? Покурить?

— Ты ещё и куришь? — обвиняющим тоном спросил отец, который и сам курил большую часть своей жизни.

— Он бросает, — ледяным тоном ответила Марьяна. Курение — может и не лучшая в мире привычка, но и далеко не самая ужасная. Куда хуже, если человек пьёт.

— Курить при детях нельзя, — непреклонно сообщила Марьянина мама.

— Я в курсе, — буркнул Юсбер и ушёл на балкон. Его прямая спина вызывающе замерла на пороге кухни — и исчезла в коридоре. Как можно было не заметить, что он даже надел рубашку, единственную приличную, которую Марьяна нашла среди его вещей и погладила? Как можно было этого не оценить?!

Марьяна выдохнула и решилась, хотя было жутко стыдно. Она подняла глаза на родителей, чувствуя, как щеки заливает краска стыда, и сказала:

— Послушайте… Я знаю, что вы его подозреваете во всех смертных грехах. Что он со мной из-за денег.

— Мы хотели, чтобы в будущем ты была хорошо устроена… — тут же принялась причитать мама.

— Я знаю, мама, знаю, что вы меня любите. Тогда доверяйте мне и моему выбору! Юсбер — самый надежный человек из всех, кого я встречала. Дайте ему шанс! Вы сейчас ставите его в положение, когда нужно оправдываться в том, что у него дурная наследственность. Родители — не его вина!

— Но очень часто…

— Мне с вами повезло, — перебила Марьяна. — Очень. А ему — нет. Он не станет пить и бить меня почем зря. Он не пьет.

Отец довольно упрямо сжимал губы и не отвечал.

— Это еще не всё. Мама, я охотилась за ним. Понимаешь? Я принесла ему Ловца. А он… — Марьяна повернулась к отцу. — Он принес Ловца мне.

Родители молча переглянулись.

В тот день Марьяна поняла, что счастье её на редкость полное — раньше она только думала, что ей жутко повезло с родителями, а теперь точно знала, что так и есть. И не потому, что они ей всё покупали и много чего разрешали. Нет, они желали ей счастья, настоящего, полноценного, потому и не противились браку с выбранным ею мужчиной, не настаивали на более стабильном и послушном женихе. Приняли всё — одиночку без роду, без племени, которым невозможно руководить, ранние роды и шаткое равновесие пары, не имеющей постоянных источников дохода — потому что Ловец важнее ценных подарков. Ну, в случае, если вы ищите счастья.

Сын, конечно, родился — и оказался куда прекраснее, чем в Марьяниной памяти. Но это уже совсем другая история.