Первый признак псевдонаучного бреда на физмат темы - отсутствие формул (или наличие тривиальных, на уровне школьной арифметики) - имеется :)
Отсутствие ссылок на чужие работы - тоже.
Да эти все формальные критерии и ни к чему, и так видно, что автор в физике остановился на уровне учебника 6-7 класса. Даже на советскую "Детскую энциклопедию" не тянет.
Чего их всех так тянет именно в физику? писали б что-то юридически-экономическое
подробнее ...
:)
Впрочем, глядя на то, что творят власть имущие, там слишком жесткая конкуренция бредологов...
От его ГГ и писанины блевать хочется. Сам ГГ себя считает себя ниже плинтуса. ГГ - инвалид со скверным характером, стонущим и обвиняющий всех по любому поводу, труслив, любит подхалимничать и бить в спину. Его подобрали, привели в стаб и практически был на содержании. При нападений тварей на стаб, стал убивать охранников и знахаря. Оправдывает свои действия запущенным видом других, при этом точно так же не следит за собой и спит на
подробнее ...
тряпках. Все кругом люди примитивные и недалёкие с быдлячами замашками по мнению автора и ГГ, хотя в зеркале можно увидеть ещё худшего типа, оправдывающего свои убийства. При этом идёт трёп, обливающих всех грязью, хотя сам ГГ по уши в говне и просто таким образом оправдывает своё ещё более гнусное поведение. ГГ уже не инвалид в тихушку тренируется и всё равно претворяет инвалидом, пресмыкается и делает подношение, что бы не выходить из стаба. Читать дальше просто противно.
замешкалась, так и застыла со связкой красного перца под мышкой, стоит себе и с любопытством разглядывает пришельца.
— Твоя нареченная?
— Ага. Твоя землячка.
— Моя землячка? А ну, поди, поди сюда, сестрица, — засмеялся Зоро, — поди, познакомимся.
Старушка резво засеменила к нему, с улыбкой протянула руку, и нарядная связка дернулась под мышкой, зашуршала. Старушка глянула виновато: вот, мол, чем, перцем гостя встречает, да еще землячка.
— Так которое ж будет твое село, сестрица?
А услыхав ответ, Зоро прямо присел, будто в него камнем запустили.
— Сарекан? — с трудом протянул он. — Сарекан? — И хоть старушка стояла совсем рядом, он склонился к самому ее лицу и, сощурившись, заглянул ей в глаза... А глаза старушки были утомленные и невеселые, только где-то в самой их глубине тлели озорные искорки. Зоро склонил голову, задумчиво глянул на связку перца, висящую у старой женщины под мышкой. А потом откуда-то, из далекого далека, явилась улыбка, какая-то виноватая, и запуталась, как в паутине, в его усах. И он прошептал: — Але... — Старушка даже и не услыхала своего имени. — Але... — прошептал Зоро и тяжело распрямился. Выпрямился, подтянулся (таким прямым да ровным сыновья и не видывали отца в последние годы), да, подтянулся он как-то необычно и, глянув поверх головы маленькой женщины, поверх домов и деревьев, выдохнул полной грудью прямо в нагорье: — Але!..
Старушка остолбенело глядела на Зоро, который стоял, полузакрыв глаза, и, обратив помутненный взгляд к горам, повторял ее имя. И в ответ на этот клич, на этот летящий шепот ей хотелось заплакать.
Потом Зоро растерянно посмотрел на старушку и зашептал:
— Я Зоро... Я Зоро, Але... — И, вобрав ее руки в свои ладони, сжал их, притянул к своему склоненному лбу, а потом поднес к губам.
Старушка была в замешательстве. По законам их края женщина должна была приложиться к руке мужчины. И она поспешила поцеловать руку Зоро. Слезы у нее лились вовсю. Застарелые, заблудившиеся на дорогах судьбы слезы вдруг нашли выход — их пристанищем стали руки Зоро.
И как-то так уж вышло, что они ловили руки друг друга, чтоб поцеловать. А связка перца, висевшая под мышкой у старушки, да, связка сухого красного перца болталась, крошась, возле их лиц. Але чихнула. Она, дотоле преспокойненько лившая слезы — и до того ей было сладко плакать, — вдруг потерла глаза, и светлые, чистые слезы помутнели, прогоркли под веками...
Двое детей, двое несмышленышей стояли друг против друга и терли кулаками щипавшие глаза и растерянно смотрели друг на друга.
— Мы подзадержались, отец, — робко произнес сын. Зоро очнулся. Кольнул взглядом сына, потом заметил хозяина и опять глянул на Але и покачал головой.
— Але... — запнулся он, хотел вроде что-то сказать, да обернулся к хозяину. — Значит... твоя нареченная?.. Что ж, добро... — И поспешно добавил: — Где вино?
В погребе хозяин зачерпнул вина медной мерой и подал Зоро с кружкой, чтоб испробовал. А Зоро залпом опорожнил всю меру и похвалил.
— Ого! — Ладонью вытер усы. — На душе прохладно стало... Такого доброго вина я еще не пробовал, Але... Да, хорошо винцо, — и глянул искоса взглядом, отделившимся от него и предназначенным старушке, застывшей в углу погреба. И обратился к сыну: — Теперь понял, сынок, пошто мы столько колесили?.. Понял?.. Вот то вино, какое я искал!.. Наливайте!
— Сколько и почем? — поинтересовался хозяин.
— Весь карас мой! — В голосе Зоро зазвучал вызов. — Лейте без счетов-расчетов! Какая вину цепа? Вино не деньги стоит: вино — вино стоит, Але... Наливайте!
Хозяин подошел, чтобы взять меру, но Зоро не отдал.
— Чем другим лей, это моя чаша.
Сколько ни увещевал хозяин, мол, негоже стоя-то пить, есть дом, есть стол, сядем, мол, за стол по-людски, побеседуем, познакомимся поближе, как-никак с земляком-односельчанином свиделись, Зоро упорствовал. Сын надулся, Але и та вмешалась, но Зоро желал пить только тут — именно медной посудиной и именно из караса.
Старушка в погреб закуску принесла, то да се разложила. Но Зоро к еде не притронулся. Прислонился к стене возле караса, наливает и пьет, наливает и пьет до дна... И утирает усы, и стонет в кулак:
— Але...
Старушка уселась за накрытый ею стол и уставилась на Зоро растерянным взором. Незадолго до того как гость вошел во двор, была она подвижна и шустра, а теперь вся съежилась и стала горсткой старости, и мозги у нее набекрень. Глаза еще пощипывало, а к ним уже снова подкатывались сладостные слезы.
— Благоверного твоего вижу, Але. А кто у тебя еще есть?
— Слава господу, сыновья у меня, братец Зоро, — и решила удержать-таки слезы, — снохи, дочки замужние, внуки. А у тебя кто есть, братец Зоро?
— И у меня, слава господу, сыновья, и снохи, и дочки на выданье, и внуков полон дом. А вот это вино, Але, — Зоро снова наполнил медную посудину, — это доброе вино для свадьбы моего младшего, для его радости, Але... Да, Але, душа моя...
И запел.
Хозяин, склоненный над карасом, глянул снизу на Зоро и про себя улыбнулся — одобрил силу своего вина.
— Ну и славное вино,
Последние комментарии
1 час 44 минут назад
1 день 13 часов назад
1 день 21 часов назад
2 дней 12 часов назад
2 дней 15 часов назад
2 дней 16 часов назад